Сто шпал
Неделя явно не задалась; это было уже второе опоздание. Ячнев расправил руками складки на х/б, надел фуражку и телепортировался через КПП.
- Вон он! – зазвенел голос ротного из курилки. Рядом с ним стоял комбат, пульсируя гнев. В тени ворот в строю ожидали солдаты; на них были х/б больших размеров, с пятнами краски, выгоревшие от солнца.
- Бери людей! Поедешь шпалы на полигон возить, – быстро проговорил ротный, выйдя ему навстречу - Вот список личного состава.
- Чтобы до обеда привез сто шпал! – скомандовал комбат из курилки, будто из преисподней. - Понял, Ячнев?!
- Так точно! – ответил он и приготовился исчезнуть с людьми.
К воротам подъехал военный ЗИЛ старой закалки. Водитель выпорхнул наружу и лениво открыл задний борт, чтобы солдатики один за другим переместились из тени в кузов; брезентовый тент закрывал кузов от ветра и посторонних глаз. Ячнев пихнул список в полевую сумку, залез в кабину.
- Ну, циркуль даёт! – сказал он, провожая взглядом комбата через стекло.
- Выслуживается, - поддержал разговор прапорщик-водитель.
Солнце пекло; даже майка под кителем намокла. Проехав пару километров по городу, через вокзальную площадь, дворы пятиэтажек, пустыри, грузовик уперся в насыпь. Дальше дороги не было. Это был тупик железнодорожной станции; прямо за ней свалка использованных шпал. Забытые, обгорелые, грязные, обработанные всякой гадостью шпалы валялись без дела годами, но теперь они обретали вторую жизнь, становясь фундаментом для обороны страны. Солдаты, как муравьи расползлись по насыпи; они прыгали в валежник, тащили, скидывали, грузили. В общем, работа ладилась. В кузове грузовика выкладывалась поленница для адской топки. Ровно тридцать три шпалы легли до потолка. Грузовик грустно умчал первую партию на полигон. Ячнев лежал в тени насыпи, залипнув в игре на телефоне.
- Товарищ лэйтинант! – подошел к нему солдат-дагестанец. - Купите нам воды. Или пусть мазда сбегает!
- Кто такой мазда? – уточнил Ячнев.
- Мазда! – крикнул солдат и свистнул в сторону валежника. – Бэги сюда!
Прибежал грузный якут со сросшимися густыми бровями в форме буквы «М».
- Почище никого нет? – поинтересовался Ячнев.
- У нэго с собой чистое х/б.
- Пусть переодевается тогда и бегом!
- Так точно!
- Только давай кабанчиком! – поторопил его офицер.
- Есть! – побежал переодеваться страждущий якут.
Грузовик вернулся за третьей партией. Время близилось к обеду, и последняя сотая шпала легла в кузов. Солдаты измазались по уши и стали похожи на чертят; им только не хватало хвостов и трезубцев.
- А ты нас не возьмешь? – спросил Ячнев у водителя, подумав об обеде.
- Мне запрещено людей вместе с грузом перевозить, - ответил водитель.
- Я же не поведу их в таком виде через город! – стал возмущаться офицер.
- Сейчас, съезжу на полигон и вернусь за вами.
- Долго, - задумался Ячнев, - Без обеда останемся… Время видел?
- Я то, что сделаю? Если узнают: сразу прав лишат, – сказал неуверенно водитель.
- Кто заметит? Все уже на обеде! Одни мы здесь до сих пор копаемся! – сказал Ячнев, и скомандовал солдатам лезть в кузов.
Места было катастрофически мало; шпалы занимали весь кузов. Солдаты, словно кильки в консервной банке, поместились, стоя возле заднего борта. Ячнев закрыл тент и приказал не высовываться. Грузовик выехал на полигон с крайней партией шпал и людей.
- В объезд поедим или через город? – спросил водитель офицера.
- А где быстрее?
- По объездной!
- Езжай по ней!
Дорога петляла и шла в подъем. В самом крутом месте с поворотом грузовик перестал двигаться. Место для своей смерти он выбрал самое достойное: в горку с крутым поворотом и при этом в самый час пик. Позади стали скапливаться автомобили; их водители сигналили, кричали и злились. Из-за поворота быстро проезжал встречный поток. Обочины, куда можно было отвести грузовик, как назло, не было. Создалась аварийная ситуация.
- Ну давай же! – кричал водитель, поворачивая с злобой ручку стартера, пытаясь завести строптивый ЗИЛ. Мотор ревел, как загнанный зверь.
- Что с ней? – волновался Ячнев.
- Приехали, походу! – потерял веру в людей водитель.
Водитель выбежал, открыл капот и стал колдовать над мотором. Ячнев вспомнил про солдат: чернолицые, грязные; они стояли в душном кузове, нюхали пот друг друга, но вывести их на свет божий было невозможно. «Если их снимут на видео (а их точно снимут), узнает комбат, командир... В общем, грядет скандал государственной важности!» - проносилось в голове у Ячнева.
- Ну что там?! – подгонял он водителя.
- В парк нужно звонить, буксир вызвать!
- Звони!
Автомобилей становилось больше; солдаты выглядывали из кузова, жадно глотая воздух. Пошли первые жертвы.
- Товарищ лейтенант! Сечкину плохо!
- Держитесь там пока! Не высовывайтесь!
Ячнев вернулся в кабину, достал телефон и стал паниковать. Он даже не заметил, откуда появился незнакомый тип в черных брюках и светло-голубой простенькой рубахе; на вид ему было около тридцати пяти лет, худой, с короткой стрижкой и загорелым лицом. Подавая знаки руками впереди, он остановил встречный поток машин, освободив проезд. Движение с горем пополам восстановилось.
- Лейтенант! Чё сидишь?!– крикнул незнакомец, заметив офицера в кабине, - Рули войсками!
Ячнев опешил, вылез из кабины, готовый стать хоть целый день регулировщиком, лишь бы скорее все закончилось. Он сразу вспомнил про флажки красного цвета, которые у него пылились в полевой сумке. Все оказалось довольно просто.
Незнакомец прогнал водителя в кабину, чтобы тот жал на педаль газа, а сам, закатав рукава на рубашке, запустил руки в моторный отсек; он стал крутить, давить, прижимать, кричать - вдыхать жизнь, одним словом. Кто он и откуда взялся? Было видно, что он явно не приходится другом водителю; просто, обычный работяга, спешащий, судя по одежде, на свадьбу.
- Давай-давай! Газу-газу! – кричал любитель старых военных машин водителю.
Ячнев продолжал распределять нагрузку на дороге с помощью флажков. Обед сорвался, но случилось чудо. Даже водитель не верил, но ЗИЛ завелся и даже проехал пару метров. Незнакомец закрыл капот, спрыгнул на асфальт и закурил. Ячнев от счастья хотел предложить ему воды, чтобы помыть руки, но ее не осталось.
- Садись! Я подтолкну! – поторопил он Ячнева, опасаясь, что дело может и прогореть.
Грузовик с диким ревом сорвался с места, оставляя за собой гарь и копоть. В зеркале заднего вида Ячнев видел, как незнакомец бросил сигарету, отер руки носовым платком, спустился в овраг и сгинул.
- Вот это мужик, так мужик! – восхищался водитель. – А руку ему забыл пожать!
Ячнев молчал. Ему было стыдно, за свое малодушие. У него были в подчинении солдаты; на власти к ним держалась его самооценка. Все рухнуло до вечера, пока новые дела не заставят забыть этот случай. Незнакомец шел дальше. Человек, который не смог устроить свою жизнь, идет по дороге, чинит чужие моторы, пачкает свою одежду и руки, уходит довольный ни с чем.
Они доехали до полигона. Солдаты спешились в тень деревьев. Двое сбегали за водой из колодца. Ведро пошло по кругу. Сто шпал так и валялось здесь до осени, пока не поступил другой приказ и их выкинули гнить в лес.
2015 год