Сценарий «Макс.семья.работа»

Сценарий «Макс.семья.работа», 90 мин, драма, семья, провинция, наши дни, участник конкурса сценариев фонд Сокурова 2020г.

Литературный киносценарии

МАКС.СЕМЬЯ.РАБОТА

киносценарий

автор Игорь Нестеров

В маленьком предбаннике с бревенчатыми стенами и потолком из досок сидели четверо приятелей. Они уже выпили несколько литров пива и погрелись в парилке. Баня была простая, какие строят возле частных домов и на дачах. В углу на вешалке висели куртки, панамы из войлока. На раскладном столике стояли пластиковые пивные бутылки и стаканы. На старом диване, покрытом бело-коричневым покрывалом с узорами, сидел Макс, 32 года, среднего роста, крепкого телосложения, короткая стрижка, двухдневная щетина. На нем были спортивные светлые штаны с белыми носками. Справа от него сидел Фуня, 31, худой, спивающийся парень, в одном полотенце на поясе и Джек, 30 лет, крупный, хмурый тип. Рыжий, 30 лет, хозяин бани, с хитрым взглядом и телосложением как Макс, сидел на стуле рядом с печкой. Из маленького музыкального центра играла тихо музыка: «Ты отвезешь меня домой».

– Мы вчера с Джеком в городе Шипу встретили. – сказал Рыжий, набивая рот чипсами, – Он, вообще, нормальную работёнку нашел.

– Вахта? – заинтересовался Макс.

– Ага. Какой-то остров в Белом море. Газпромовский объект. Их туда с вертушки закидывают.

– Чё платят?

– Да, херню платят. Полтиник что ли? Там своя охрана, запрещено бухать. Если наркотики найдут, то, вообще, линчуют.

– В смысле линчуют? – удивился Макс.

– Какого-то типа... – стал рассказывать Джек.

– Дай я расскажу! – перебил его Рыжий, – Тип один денег занял, отдавать не хотел. На утро - нет типа...

Всё это время Фуня изрядно налакавшийся, ведёт себя как шут, не может спокойно сидеть на месте, проливает пиво на стол.

– Тебе чё не сидится, а? – сказал ему Макс.

– Стопэ! – успокоил его Фуня, с пьяной улыбкой, – Максон, всё нормально.

Фуня встал и стал искать тряпку, чтобы вытереть стол.

– Чё с типом-то? – сказал Макс, возобновив разговор.

– В расход! – сказал Рыжий и улыбнулся, – Там никто не считает. Один мент и тот на материке с чукчами сидит. Хули, всякий сброд туда съезжается. Нормальный же не поедет. В -40 рабочий день, в -42 сидят в бараке.

Фуня вытер полотенцем стол и пол.

– Жесть. Ну, а с бабами как? – спросил Макс, отпив пиво.

– Повариха и медсестра. Шипа, говорит, хотел к ней подкатить, но ее эсбэшник трахает.

В предбаннике открылась дверь: на пороге показался отец рыжего, 60 лет, небритый, тёмное морщинистое, неприятное лицо.

– Поеду. Пива захватить? – спросил отец хриплым голосом, смотря на сына.

– Да, купи! – сказал Рыжий, между делом.

– Чё, да?! Давай деньги! – выругался тот.

– Джек, у тебя наличка есть? – спросил рыжий у друга.

Джек подошел к вешалке, достал из штанов деньги и передал его отцу.

– Шипа подтянутый такой, помолодел, без бухла-то, – продолжал Рыжий, – Сейчас в городе резьбу опять сорвёт.

– Дядь Коль, с нами, может, посидите? – спросил Макс.

– Завтра посидим с мужиками. Сегодня - разгрузочный! – сказал он Максу, затем посмотрел на сына, – Ты бы так работал, как языком чесал!

Все засмеялись, кроме Рыжего. Он махнул рукой, чтобы отец поскорее ушел.

– Давай, иди уже!

– Пиздюк!

Дядя Коля взял деньги и вышел. Макс встал из-за стола и потянулся к пакету.

– Чё? Надо бы побриться, пока, – сказал он, доставая из пакета старую опасную бритву, – Видели? Вон! Раритет. Жена станки израсходовала все, приходится по-старинке!

– Так у меня тоже! – сказал Рыжий. – Подарит на 23-е коробку, потом сама и берёт.

– Такая же херня! – обрадовался совпадению Макс, – Я ей сказал: на 8 марта тебе тоже станки буду дарить...

Макс нашёл своё полотенце, лежащим на полу в грязи и пиве, поднял его, посмотрел на Фуню.

– Ты че мразь!

Макс схватил его за грудки и ударил по лицу ладонью. Фуня упал возле печи; на лбу у него появилась кровь от рассечения.

– Эээ! – крикнул Джек, не вмешиваясь, и налил себе пиво. Рыжий подхватил Фуню.

–Ты че быкуешь? – сказал Рыжий, взглянув недоверчиво на Макса.

– Моим полотенцем вытер! – крикнул он.

– Он чё специально что ли?

– Бухой и все можно?!

– Что ты разошелся? – спросил Рыжий, кинув полотенце в тазик, – Дай ему, пусть постирает в бане!

– Чё вы за него впрягаетесь? – крикнул Макс, – Чмо он!

– Ну тогда мы все тут чмыри?!

Макс посмотрел на рыжего с ухмылкой.

– Слышь! Ты за себя говори! Я лично себя не считаю!

– Всё! Пошла жара! – сказал Джек.

– Макс! – вступился Рыжий после паузы, – Ты чё пыжишься? Ты бы так лучше с тем школьником себя вёл, который тебя на инструмент кинул.

– Чего?

– Не прикидывайся! Все это знают. И как ты заявление писал о краже, хотя знал, где он живёт. Чё ты не пошел и не набил ему ебало, а?! Потому что он вымахал здоровый детина и тебе втащит, а Фуня, сосед твой, одноклассник – слабее и с тебя дурь сразу попёрла. Не так разве?

– Чего? Что ты в бизнесе вообще понимаешь? – не выдержал Макс.

На губах Джека и Рыжего появилась ироническая ухмылка.

– Какой нахер бизнес, Макс?! Ты дом-то свой на материнский капитал еле купил. Если бы не Юлька, ходил бы тут, барыжил!

– Не твое собачье дело, понял?! – заорал Макс, – Нищеброды!

– О-о! – засмеялся Рыжий, – Что ты к нам, к нищебродам, в баню-то пришел, а?

– Нищебродское пиво пить! – поддержал его Джек.

– Да пошли вы, черти! – выругался Макс.

Раздался смех. Макс схватил пакет с мыльными принадлежностями, вышел из бани, хлопнув дверью. Фуня вытер кровь, стал опять кривляться.

– Не были богатыми и не будем!

ТИТР. МАКС.СЕМЬЯ.РАБОТА

По лестнице, ведущей в подвал пятиэтажки, двое молодых рабочих несли на руках листы гипсокартона; один из них был худой и длинный, второй - низкий, жилистый. Внизу уже несколько дней шёл ремонт: было пыльно, проводка висела на потолке, на полу валялся стройматериал, вёдра, старая обшивка и мусор. Перфоратор не переставал работать, издавая характерный шум. В углу на табуретке сидел Серёга, рабочий, 28 лет, со шрамом на лице, спортивного телосложения, в рабочем комбинезоне. У Сереги в зубах была сигарета, а в руках пассатижи; он резал направляющие для стен. В подвал зашёл парень 25 лет, худой, с жиденькой бородкой, одетый в куртку из кожзама, джинсы и кроссовки; в руках у него были пакеты.

– А где Макс? – спросил громко парень, приблизившись к Серёге.

Серега сделал вид, будто не услышал, перехватил сигарету в другую руку.

– Куда эти розетки и дюппеля? – ещё раз спросил парень.

– От меня то ты чего хочешь? Максу их неси! – сказал Серёга.

– Так я и спрашиваю: где он?

– Где-то тут был! – огляделся Серёга, – Макс! – крикнул он и повернулся к парню. – Чайку организовать можешь?

В узком помещении туалета возле унитаза сидел Макс и сваривал полипропиленовые трубы сантехники; он был в рабочих плотных джинсах и свитере. На пороге появился парень с пакетами.

– Макс, вот я купил!

Макс встал, молча, включил кран подачи воды, нажал кнопку смыва. По новому унитазу произошёл бурный первый слив воды. Макс довольный посмотрел на поток.

– Дюппеля не забыл?

– Всё взял! – сказал парень, вытаскивая из пакета розетки, – Розетки только я не понял какие?

– Внутренние нужны! – сказал Макс, рассматривая купленное.

– Я и тех и тех взял.

Макс вместе с парнем вышли из туалета в основное помещение подвала, где шли работы.

– Мы походу обсчитались. Направляющих не хватит. Лучше бы подстраховаться, конечно, еще купить, чтобы простоя не было! – сказала Макс, взглянув на парня.

Он вытащил из пакетов розетки, дюппеля, саморезы и передал пакет одному из рабочих.

– Ты барную стойку планируешь делать? – спросил Макс у парня.

– Ну да.

– Сами будете делать?

– А сколько будет стоить?

– Нет, ты не понял меня. Мы не собираемся её делать, – Макс замялся, обдумывая, – Просто, если розетки делать, надо сразу продумать: куда проводку тянуть и сколько их будет, – он подошёл к стене напротив входа и достал «рулетку», – Здесь будет стойка? Подержи рулетку!

Макс замерил место под “будущую” барную стойку. Парень помог ему.

– Пятнадцать, без материалов, чисто за работу. С материалами наверно около двадцати. Нормально будет?

– Надо подумать… – засомневался парень.

– А столешница уже есть? – подхватил Макс новый заказ, – Если надумаешь: у меня осталось с кухни трехметровая, она как раз сюда войдет. Даром отдам. Всё равно валяется без дела.

– Макс, можно нам чайку хотя бы организовать. Пить охота! – подошёл к ним Серёга.

– Тут чайник есть? – спросил Макс у парня.

– Да, был где-то. Сейчас поставлю.

Возле деревянного, одноэтажного дома с палисадником и забором из штакетника стояла грузовая “газель”. Макс помогал парню грузить столешницу в кузов. Дашка, дочь Макса, 7 лет, в резиновых сапогах, куртке и шапке следила за ними, одновременно играя с дворняжкой.

– Скажи водиле: пусть её к борту прижмёт или привяжет, чтобы углы не отбить! – сказал Макс парню.

– Никуда она не денется! – появился водитель и стал закрывать кузов.

Парень сел в кабину “газели”. Макс проследил за отъезжающей “газелью” и открыл калитку во двор.

В доме у Макса было натоплено. Прихожая была совмещена с кухней, посередине печь, в других комнатах располагалась спальня и детская. На стенах были поклеены обои, на кухне - клеёнка. Деревянный пол, чередовался с линолеумом. Напротив печи находилось рабочее место хозяина - столик с компьютером; справа от него – зеркало; под зеркалом - гантели, гиря 16 кг и небольшая штанга для французского жима. В доме был начат ремонт, но чувствовалась и рука хозяйки: было чисто и уютно.

Макс снял куртку, налил из кастрюли суп в тарелку, поставил её в микроволновку, включил её и сел на стул. В маленьком телевизоре, висящем над холодильником, шла реклама, но звук был выключен. На кухне было много аксессуаров для младенцев, пачки памперсов, бутылочки. Из спальни вышла Юля, 26 лет, жена Макса, невысокая, худая, темные волосы. Она была одета в широкие спортивные штаны и кофту.

– Кто приезжал? – спросила она, зевая.

– Столешницу продал, – ответил Макс, размешивая майонез в тарелке, – Они там барную стойку ещё заказали.

– И когда?

– Ну, завтра аванс попрошу. К концу недели думаю всё уже закончить... Так, по мелочи уже останется.

– Там квиток пришел.

– Ты уже говорила. Не знаю, что они там насчитали. Я отца спрашивал, у них за мусор 50 рублей. Откуда эти взяли 400?

Юля открыла холодильник, достала колбасы и сыра.

– Ты сейчас обратно туда?

– Нет, – сказал Макс с неохотой.

– Не будет как в прошлый раз? – спросила его жена после паузы.

– А чё в прошлый раз? – стал злиться муж, – Я им задачи нарезал. Материал у них есть. Сантехнику я сам уже поставил с утра. Там черновую отделку осталось сделать. Они за это деньги, между прочим, получают, а у меня сейчас ИП. Надо договоры составить, с банком расчеты произвести. Теперь всё официально, – он закашлял, подавился хлебом, – Хватит! Наработался уже руками! – Макс встал, подошёл к настольному компьютеру, включил его, выложил из сумки-органайзера листы А4 в пластиковых файлах. – Там знаешь, какие сейчас штрафы? Нужно всё официально проводить. Это никак раньше. Сейчас оборудования подзакуплю и ещё одну бригаду можно собирать.

У Макса зазвонил телефон.

– Да. В общем, там всё переигралось. Гипсом полностью перегородку. Да. Завтра шумку будем делать. Ну всё. Давай!

Юля ушла в спальню. Он взял бутерброд и чай, сел за компьютер: стал редактировать договор на оказание строительных услуг и смету. В дом зашла дочь, сняла сапоги, куртку и пробежала на кухню мимо отца.

Макс открыл видео на ютубе с названием: «Как родители влияют на ваш результат в деньгах? Жесткий разбор от Ивана Пенягина. Метаморфозы». Бизнес-тренер, 30 лет, в черной рубашке в темной комнате с микрофоном в руках выступал перед аудиторией.

– Тебе нужно сменить модель, то, как ты действуешь, то, как ты работаешь. А модель это, как ни парадоксально звучит, заключается в мечтании для тебя... В мечтании... В том, чтобы позволять, – он кладёт руку себе на грудь, – Позволять себе ты не сможешь. Ты жену более-менее любишь? – он рукой указал на зрителя. – Да?! Ну, хорошее отношение с женой? Сделай жену своим идолом!

В небольшой зале с кирпичными стенами, выкрашенными в белый свет, на стульях сидели участники тренинга; парень 29 лет, мечтающий разбогатеть, длинный, короткая стрижка, лицо без признаков интеллекта, в коричневой майке с изображением вертолета, держал микрофон на уровне шеи. Он внимательно слушал бизнес-гуру. Играет примитивная музыка-эмоция, чтобы нагнать серьезности происходящему.

– Сделай жену причиной для себя зарабатывать больше! – сказал бизнес-гуру, не отрывая взгляда от парня, – Она тоже скромненько живет... Она тоже, – он ухмыльнулся, – Как бы, согласна с тобой делить шалаш, – он жестикулирует руками, – Она всё понимает. Всё нормально. Но! – он бьёт себя кончиками пальцев в грудь, – Если ты не можешь научиться баловать себя, начни с неё!

У парня на лице появляется просветление.

– Тебе надо сесть и выписать сто вещей, которыми ты будешь баловать себя и свою жену. Вашу семью! – гуру начинает ходить, говорить, сильно артикулируя, – То, что для тебя будет важным - сделай это прямо с завтрашнего дня... И пообещай ей, – он указывает рукой на парня, – Что ты сделаешь, – гуру посмотрел себе под ноги, – Сумму… Ну я не знаю... Миллион! Я не знаю, – парень стоит на месте, следит глазами за гуру, – Ты выйдешь в этом году на миллион. Скажи ей...Вовлеки ее в эту игру! – музыка доходит до верха эпичности, – Ты должен сделать ее целью, – гуру поднял левую руку вверх, затем отвёл её в сторону, – Своего роста.

Макс встал со стула, перевёл дух, подумал об услышанном, затем подошёл к шкафчику, открыл его. В нём стояла бутылка виски Jameson в подарочной упаковке с двумя фирменными бокалами. Он бережно достал набор, прочитал надпись на этикетке, положил её обратно. Он набрал на телефоне номер. Никто не взял трубку. Макс подошёл к зеркалу, взял гирю, поднял её на уровне плеча и сделал несколько рывков вверх правой и левой рукой поочередно.

На следующее утро в уже знакомом нам подвале было тихо. Проводка висела, как и прежде, на потолке; стены перегородки были обозначены только слабеньким каркасом из направляющих, а в углу лежали три пустых пластиковые пивные бутылки. Макс стоял на входе, нервничал, с телефоном в руках, пытаясь дозвониться до горе-работников. Из глубины зала вышел парень-заказчик.

– Макс, ну чё: где все? Уже одиннадцать часов? Договаривались же с девяти?

– Знаю, – пытался его успокоить Макс, – Видишь, как получилось. Народ ненадежный. Вечно с ними проблемы. Трубку не берут.

– Я хотел к выходным уже открыться. Мы же так договаривались?! – стал качать права парень, – Ведь плачу за срочность! Мне-то сейчас что делать. Новых искать?

– Нет, – успокоил его Макс, – До одного уже дозвонился. Если что, сейчас других подтянем.

– Тут дофига еще работы!

– Ну как тебе сказать... Стены уже начали обшивать. Каркас сделан, материал есть. Очень спешишь? – сказал Макс и достал из сумки спецодежду.

– Конечно!

– Тогда переодевайся, будешь помогать.

Парень недоуменно посмотрел на Макса и вышел из подвала. Макс, молча, переоделся у барной стойки, закурил сигарету, позвонил по телефону.

– Булат, здорово. Халтурку не хочешь взять... Да. Электрику тянуть. Сегодня надо. Можешь вечером?

Парень возвратился одетый в старый военный китель и штаны. За ним зашёл один из вчерашних рабочих - длинный. В подвале поднялась пыль, раздались звуки шуруповёрта. Макс делал каркас для барной стойки. Возле него лежал телефон, из которого играла музыка. Парень размешивал краску в ведре. Рабочий прикручивал лист гипсокартона.

Дома у Макса все спали. На кухне горел свет. Макс, уставший, зашёл домой, снял ботинки, поставил будильник на телефоне, выпил из банки кипяченной холодной воды, смазал руки детским кремом, лёг на диван в коридоре, где уже было постелено для него. Завибрировал мобильник. Макс взял трубку.

– Максон не поздно?

– Здорово, Дэн! – оживился Макс, – Нет, всё нормально! Ещё не ложился. Куда пропал? – он поднялся на диване.

– Машину я въебал, брат!

– Да, ладно? Сам то как?

– Живой. Дэцела же знаешь? Брат Валерки. Мы на турбазу поехали. Он за руль сел. Мы выпивши были! Ну и в дерево бочиной. А там глушь. Пока лебёдку нашли, вытащили. Ладно, хоть не перевернулись. Полтиник только за покраску отдал.

– Может, что помочь надо? У нас же тут дёшево делают?

– Я в сервисе работаю, Максон! Мне уже сделали. Вы съездили тогда на рыбалку то?

– Нет! Так я тебя ждал. Погода нормальная была. Мне тут виски дорогой подогнали. Газовый котёл ставил одной клиентке. Я жду, пока не открываю.

– Видишь, как получилось? Сам хочу вырваться, отдохнуть. Жека тоже на охоту пригласил. Помнишь, я тебе говорил: прокурора сын. На его форде поедем. Можешь приезжать. Ещё одно место есть.

– У меня тут два объекта ещё.

– Жаль. Ну, ладно, Максон. Как поеду - сразу наберу. Семье привет.

– Твоей тоже!

– Давай! Спокойной ночи!

– Пока!

Макс лёг на диван, выключив светильник.

Возле пятиэтажки стояла припаркованная лада «пятнашка» серебряного цвета; задний багажник был открыт, задние сиденья были убраны. Макс и худой рабочий вытаскивали из подвала инструмент и грузили его в авто. Возле входа в подвал были сложены в ряд мешки со строительным мусором. К автомобилю подошёл Серёга. Макс заметил его, но продолжал укладывать инструмент в багажник.

– Макс, здорова! Мы тут зафестивалили слегка... – быстро проговорил Серёга, – Там ещё помощь нужна?

– О, Серёга! – Макс сделал вид, что рад встрече, поставил чемодан в багажник, отряхнул руки и поздоровался с ним за руку, – Здорова! Что у тебя с телефоном. Раз двадцать, наверное, звонил.

– Да, говорю же, кенты приехали. Пять лет не виделись. Не кину же я их? Ты же знаешь, я всегда вовремя выходил, я же не алкаш какой-то!

– Ну, раз такое дело, то можно, конечно! – сказал Макс и улыбнулся. – Сам бы не прочь, да семья, кредиты...

–Я чё приехал то... Мы же с парнями там пару дней отработали. Я тогда последним в час ночи ушёл. Три стены полностью закрыли, короба под батареи я сам лично везде сделал, плюс проводку протянули. Мы тогда на сколько договаривались? На двоцарик?

– Так это за всё было двадцать! – сказал Макс, пытаясь сохранять спокойствие.

– Половину то мы сделали, точно. Не веришь? Этот подтвердит, как его? малой. Он там был тоже. Давай пятнадцать на всех. Я им отдам.

– Нет, Серега. Так не пойдёт, – заволновался Макс, достал из кармана сигарету. – Будешь? – он отказался, – Не было там половины. Мы три дня доделывали. И тем более: ты же не первый раз, знаешь расценки - полторы в день ставка по городу. Я тебе за 2 дня заплачу, а им… пусть, отдельно приезжают, чтобы ко мне потом вопросов не было...

– Макс, ты чё жмёшься? Возьми с этого сосунка побольше, тебе чё с ним детей крестить?! Мы то работяги, пылью этой дышим. Мне что ли тебе рассказывать? Сколько ты с него взял за всё?

– Серега! Ну, нафиг! Это мои уже дела! – ответил Макс, – Я тебе три даю, и, даже, не буду спрашивать: куда пропал лобзик “макитовский”.

Нависла пауза. Серега нахмурил брови.

– Макс ты нормальный? Ты чё хочешь сказать, что я его взял?

– Ни хочу ничего говорить, но ты старший там был. С кого мне спрашивать?

– Нихуя себе ты заговорил! Хуй мамин!

Серега рассердился, шагнул в сторону Макса.

– Серега, бери! – сказал Макс, вытащив из кармана три банкноты, – В расчёте?!

– Макс, за твои слова - накинь еще рубль! – сказал Серега, взяв деньги.

– Надо было нормально делать, Серый!

Серега харкнул на землю, посмотрел в глаза Максу.

– Короче, ладно, Макс. Удачи тебе!

Серега пошёл к обочине и сел в ожидающий его автомобиль, в котором играл русский рэп. Автомобиль быстро промчался мимо Макса. Макс вернулся к погрузке инструмента будто бы ничего и не произошло.

В доме у Макса было шумно. Дети играли и бегали по всем комнатам. Кухня и гостиная были украшены воздушными шарами; на столе стоял торт и сладости, а по телевизору показывали мультфильм. Юля с подругой Таней, 28 лет, среднего роста со светлыми волосами пили чай. В дом вошёл Макс.

– Даша, папа пришел! – сказала Юля.

– Пап, смотри, что мне тётя Таня подарила, – сказала Даша, подбежав к отцу и показав яркую детскую сумку, в которой виднелись маркеры, раскраска и стикеры. – Давай сейчас порисуем!

– Солнце, – сказал Макс, обняв дочь, – Давай чуть попозже. У тебя вон сколько гостей.

Дашка убежала, оставив сумку в руках Макса.

– Тебе торт, или ты суп сначала? – спросила у него жена.

– Конечно суп. Смотри, какой уставший! – сказала ей подруга.

– Нет, – улыбнулся Макс, – Какой уставший?! Я сам что ли работаю? Так, задачи поставил…

Юля поставила разогревать тарелку супа и освободила место на столе. Макс сел за стол.

– Ты завтра до Тани сможешь съездить? Коляску отдают, – спросила Юля его, между делом.

– Тёмка уже вырос просто. Она почти новая, – объяснила Таня.

– А что с той? – спросил он у жены.

– Там же колесо отваливается!

– Что ты мне ничего не говорила?

– Ты не помнишь ничего, – сказала Юля, – Ладно ешь... Завтра уже поговорим.

– Ну, так сначала со мной бы обсудила. Можем новую купить, я нормально в этом месяце заработал.

– У тебя опять там что-то случилось?

– Все у меня нормально! – сказал Макс, сконфузившись, и повернулся к Тане, – Вот пристала, все ей что-то кажется.

Таня улыбнулась по-дружески. Их двухлетний сын Миша, играя с другими детьми, упал и сильно заплакал. Юля взяла его на руки.

– Мишенька, тихо, тихо! Не плачь, иди ко мне, маленький!

– Юлька, а что он у вас такой бледный? – спросила Таня.

– Правда? Не знаю! – удивилась Юля, – У меня же тоже кожа слегка бледноватая. Дашка такая же была.

– Зубки уже резались?

– Нет.

– Странно. Давай я у Нинки спрошу, она медсестра всё-таки. Температуры нет? – спросила Таня и взглянула на остальных детей, – Артём! Варя! Собирайтесь.

– Нет, – сказала Юля, потрогав его лоб. – Уже домой?

– Ещё уроки нужно сделать. Давайте одевайтесь!

– Давай я вам торта положу собой.

– Юля, не надо. Вот! Уже Руслан подъехал! – сказала Таня, взглянув в окно, – Артём, помоги ей одеться!

– Папа приехал!

– Пусть зайдёт, – спохватился Макс, – Чаю попьёт!

– Он же таксует! И так заехал, потому что заказ рядом был. Дети всё – выходим! Быстро!

На улице просигналил автомобиль.

– До свидания! – проговорили хором дети, и вышли с матерью.

Супруги сидели в тишине, из гостиной доносился звук телевизора.

– Завтра съездим в поликлинику? – прервала молчание Юля.

– Суббота же?

– Ну и что? Они до обеда принимают.

– Значит съездим.

– Ты всё там закончил?

– Почти. Инструмент весь вывез. Осталось к щитку только подключить. Утром доделаю.

– К тебе Фуня приходил. Забыла тебе сказать. Игрушку спрашивал.

– Ничего ему не давай! – сказал Макс, строго посмотрев на жену.

– Я что больная что ли? Я ему так и сказала, что он с тобой решал.

– Вообще не пускай его. Охренеть!

Макс подошёл к компьютеру, включил, одел наушники, включил игру «танки». Юля набрала в ведро воды, надела перчатки, и стала мыть пол на кухне. Дашка заметила свет от фар автомобиля в окне, подбежала к окну.

– Тетя Таня вернулась!

Юля убрала тряпку в ведро, вытерла руки об халат.

– Забыли, наверное, что-то!

Юля накинула куртку на плечи, подошла к двери.

– Ты куда? – спросил Макс, сняв наушники.

– Танька вернулась!

Он встал, подошёл к окну, посмотрел.

– Это не она, – сказал он напряжено, – Ошиблись, наверно. Не надо выходить! – он перевёл взгляд на дочь, – А ты чё еще не спишь? Давай бегом!

За окном просигналил автомобиль. Макс сел на стул.

– Может в полицию позвонить? – спросила Юля.

– Еще чего! – сказал строго муж, – Бегом спать! – крикнул он дочери.

Макс подошёл к вешалке, надел рабочую куртку, ощупал рукой подкладку куртки в поисках чего-то. Он тяжело дышал. Юля испуганно смотрела на мужа. Ещё раз просигналили; во дворе собака заскулила от пинка ногой. Послышался мужской смех и шаги. В дом вошёл пьяный Серёга, а за ним незнакомец, на вид старше 30-ти, крупного телосложения.

– Макс! Ну ты чё?! – проговорил Серега, улыбнувшись. – К тебе друзья приехали, а ты всё не выходишь.

– Ты позвонить не мог? – спросил Макс, делая вид что ситуация под контролем.

– Да мы тут рядом были, дай, думаем, заскочим к другу ситному! Вон, старый, знакомься – кент мой! Поехали, тут прокатимся немного.

– Он никуда не пойдет! – сказала строго Юля, загородив его – Только попробуй! Я в полицию позвоню! – прокричала она мужу.

В гостиной заплакал Мишка. Дашка выглянула посмотреть на взрослых из коридора.

– Куда ты! – крикнул на неё Макс, – Иди, вон Мишку уложи! Всё нормально будет!

– Я извиняюсь, что мы так без стука, – стал оправдываться Серёга перед Юлей, строя из себя джентльмена, – На 5 минут с ним, не больше! По работе один момент просто уладим. Без галстуков.

Макс одел кроссовки и куртку.

– Щас приду!

Серега положил левую руку на плечо Максу.

– Пойдём Максон!

Они вышли из дома. Дверь захлопнулась. Юля подбежала к телефону, набрала номер.

– Здравствуйте! Вы позвонили в 112. Назовите фамилию, имя, отчество, ваш адрес, и что случилось? Алло? – проговорил оператор.

Юля молчала.

Во дворе одиноко горела лампочка. Серега шёл впереди с Максом, позади их незнакомец.

– Фонарь бы сделал во дворе, а то, как сапожник без сапог! – сказал Серега и засмеялся.

– Нужно будет – поставлю! – огрызнулся на него Макс.

В этот момент Макс остановился.

– Чё встал?

Макс вытащил из кармана куртки обрез, перемотанный изолентой, и направил его на Серегу.

– Съебались отсюда! – прохрипел Макс, дрожа всем телом.

Серега в этот момент смотрел то на “обрез”, то на Макса.

– Убью, сук! – прокричал Макс, побледнев.

Серега шагнул к Максу.

– Ты чё, гандон?!

– Стой!

Серега схватил рукой за обрез, стал выворачивать его в сторону от себя. Завязалась борьба. Серёгин кент подбежал на помощь и ударил Макса кулаком в бок. Макс захрипел. Обрез выстрелил. Серега с кентом отпрыгнули в сторону. Макс упал на пол, застонал и задергался. Соседние собаки залаяли вдалеке. Серёга с кентом выбежали на улицу, сели в автомобиль и быстро уехали.

Макс встал на ноги, подошёл, хромая, к двери, закрыл задвижку двери со двора на улицу.

В операционной с кафельными белыми стенами и лампой для кварцевания в углу шла операция. В центре на кушетке, накрытой оранжевой прорезиненной тканью, лежал Макс; на нём из одежды были семейные трусы; голову он запрокинул на бок, пряча глаза от сильного света прожектора над кушеткой. На его бедре было ранение: красная круглая рана величиной с 1 рубль. Женщина-хирург, 46 лет, в очках, в белом рабочем костюме и фартуке из ткани оранжевого цвета (как на кушетке), тампоном обработала его рану вокруг. Позади неё стояла медсестра, 35 лет, в голубой форме. Хирург положила зажим, взяла в руки шприц с физраствором в правую руку, а левой ощупала кожу возле раны.

– Потерпи! – сказала хирург и вколола раствор в рану, оставив там иглу.

Медсестра налила физраствор в рану через иглу. Место возле раны набухло. Хирург взяла зажим, воткнул в рану, покрутила, вытащив пулю, а левой рукой прижал тампон к ране.

– Обработай и перевяжи! – сказала она медсестре.

В коридоре травмпункта на скамейке у стены сидела Юля; рядом с ней стояла коляска, в которой спал Миша. В коридор вышла хирург. Юля сразу встала.

– С вашим мужем все нормально. Пулю вытащили. Кость не задета. Повреждены ткани бедренной мышцы.

– Спасибо.

– Рано утром нужно будет рентген сделать и анализы все сдать, – хирург посмотрела на коляску, – Езжайте домой. Он у нас побудет.

– Может ему что-то нужно?

– Документы у него с собой?

– Паспорт, страховка.

– Езжайте. Его сейчас оформят.

– Хорошо. Спасибо вам!

Хирург вернулась в кабинет, села за стол; ее взгляд остановился на листочке с номерами: МВД дежурная часть 2-22-13. Хирург задумалась, затем набрала на телефоне номер.

Тем временем в операционной Макс с забинтованным бедром стоял на одной ноге, опершись на коричневые костыли. Медсестра помогала ему опереться на них.

– Опустить или так удобно?

– Нет, нормально.

В операционную зашёл лейтенант, 32 года, с лысой головой, крупного телосложения, с густыми бровями и толстой шеей.

– Здравствуйте! Оперативник 2-го отдела лейтенант Тюрнин, – представился он, – Поступила информация. Надо проверить.

– Здравствуйте! – поздоровался Макс.

– Паспорт у вас с собой?

– Да. Сейчас.

Макс посмотрел по сторонам в поисках сумки-барсетки с документами; она лежала на столе. Он опёрся на костыль, подошёл к столу, достал паспорт, передал его лейтенанту.

– Максим Олегович, – сказал лейтенант, достав из черной папки под кожу, листы и ручку, – Сейчас нужно будет объяснительную написать. Всё подробно: где проживаете, как, почему здесь оказались.

– Хорошо.

– Да вы послушайте, потом будете “хорошо” говорить, – прервал он его резко, – Чтоб мы с вами долго тут не засиживались. Время - третий час! – он посмотрел на часы, – Я задам несколько вопросов. Ответы запишите туда. Понятно?

– Да, конечно.

Лейтенант сел на стул и снял фуражку.

– Тут не курят, не знаете?

– Не могу знать...

– Максим Олегович, – сказал лейтенант, снова перейдя на деловой тон, – Расскажите, как вы получили ранение в ногу?

– У нас много собак бездомных, – заговорил Макс неуверенно, – Девочку недавно покусала одна. На отшибе живем. Я взял себе травмат, тип Макарыча. Вечером пружину заело. Начал смотреть. Видно, не проверил спусковой крючок. Оно хлоп. Сюда прямо.

Лейтенант выслушал Макса, достал из папки еще один лист а4.

– Рассказывайте, продолжайте.

– Ну всё. Я к жене сразу, потом в травмпукт...

– Видите? – сказал лейтенант, указав на листок, – Бланк со штампом в углу. Это прокурорское заявление. Ещё мне тут лапшу на уши вешать будете, так здесь и напишу: “пытался обмануть следствие”. У вас огнестрельное ранение! Какой травмат?! Что вы нас за дураков держите?! Ещё раз спрашиваю: кто в вас стрелял и где оружие?

– Есть разные травматы... – дальше оправдывался Макс.

Лейтенант встал со стула, сложил листы в папку.

– Одевайтесь. Поедем в отдел.

– Товарищ лейтенант. У меня двое детей маленьких! Я ремонты делаю. Давайте договоримся… – стал уговаривать его Макс.

– А у меня козлята что ли?

– В смысле?

– Ну, ты говоришь, что у тебя дети. Предлагаешь мне взятку. Меня уволят. Как я своих детей кормить буду. Они чё козлята по-твоему?

– Я ни это имел в виду. Я же просто стрельнул. Никого же не задел. Войдите в положение.

– Где взял ружье?

– Подарили.

– Напиши. И всё. Ничего не нужно больше. Я тебе по-человечески говорю. Каждый день одно и тоже. Накосячил? Ну, будь ты мужчиной, ответь! Тогда, у нас в стране порядок хоть какой-то будет.

Макс подписывает.

– Папа к нам полицейские приезжали с мигалками! – встретила обрадованная дочь отца на пороге дома, – Можно мне? – указала она на костыли.

– Осторожно, они тяжелые! – предупредил он. – Где мама?

– В комнате!

Макс через боль присел на диван.

– Максим, может, ты объяснишь, что происходит?! – сказала строго Юля, выйдя из комнаты.

– Ты про вчерашнее? – спросил Макс, – Всё! Они больше не сунутся.

– Их разыскивают?

– Кого?

– Ты знаешь кого!

– Ты, надеюсь, ничего не вякнула?!

– Они тебя чуть не убили!

– Я же говорю: они сюда больше не сунутся! С ними только так можно! Они других слов не понимают! А это…это заживёт.

– Ну так же нельзя!

– А как можно?! Думаешь их посадят? Нет! Они начнут сюда, как к себе домой шастать! Знаем, проходили! Ты этого хочешь?

– Полиция приезжала с собакой! Участковый с ними!

Максим захромал к углу кухни, поднял доску от пола, засунул руку под пол.

– А у них ордер был?

– Какой ордер?! Они взяли и зашли!

– Ты, ваще, дура?!

– Тебе детей своих не жалко? Собираешь всякое старьё. – сказала Юля и заплакала, – Взорвать нас хочешь?!

– Я вас защитить хотел!

– Ты живешь - нас будто бы нет!

В другой комнате заплакал сынишка. Юля берет его на руки, убаюкивает.

– Кушать, наверное, хочет! – сказал ей Макс.

– Ну так покорми! – крикнула она с злостью.

Макс уронил костыли на пол, пытаясь достать еду из холодильника.

В гостиной по телевизору шла передача: «следствие вели с Каневским». Ведущий, пожилой мужчина с усами, как у сыщика, рассказывал о маньяке, терроризировавшем Тольятти в 1989 году. Серия «Любимчик и горбун». В передаче мелькали кадры в стиле нуар, с закадровым голосом и со ставками вырезок из газет и ч/б видео. Макс лежал сонный на диване с выключенным светом. Из спальни доносился плач малыша.

– 89-й год. Лесной массив Куйбышевской области. В тот вечер двое школьников-туристов бродили в поисках хвороста. И вдруг, один мальчишка свалился в свежевырытую яму, очень похожую на могилу, – закадровый голос сделал паузу, – Рядом оказалось ещё одна. И ещё одна, едва начатая. И кресты…Кто капает в глуши странное кладбище? И кого дожидаются эти могилы?

– Школьники в испуге бросились в свой лагерь, – продолжил закадровый голос, – Руководитель тургруппы обещал развеять страхи подростков: «Оставайтесь здесь! Иду на разведку!»

– Но он всех обманул! – сказал Каневский, появившись из сумрака, – Поленился идти в темноту, а может быть, побоялся… Мало ли что там в чаще…Постояв немного за деревьями, руководитель вернулся к своей группе. «А, ерунда!» - мужчина придумал отговорку. Мол, там недавно снимали кино, ничего страшного… О пугающей находке вскоре все забыли…

На кухне загорелся свет. В дом вошёл фельдшер «скорой помощи», 45 лет, крупная женщина в синей куртке. Юля проводила её в комнату к ребенку.

– Не надо было ждать. Следующий раз сразу звоните!

– Я, думала, уснёт.

– Да! Это зубки скорее всего. В 2 годика они обычно и начинают. Но вам лучше завтра сходить, сделать анализы. Мало ли что.

– Конечно, схожу. Спасибо вам большое!

– На здоровье! Сейчас уснет, после укольчика.

Они прошли через гостиную. В этот момент проснулся Макс.

– Вот, малыш: отцу выспаться не даёт, – улыбаясь, сказала фельдшер, смотря на Макса.

– И не говорите! – ответила уставшая Юля, вздохнув.

В телевизоре заиграла угрожающая музыка.

– Если бы милиция знала, что здесь готовилось! – сказал Каневский, – Возможно, люди остались бы живы… Но этого не случилось.

В светлом казенном кабинете с широкими окнами вдоль стены за столом сидел следователь 35 лет, низкого роста, худощавый, с погонами старшего лейтенанта на темно-голубой форме; на голове у него была лысина до макушки, на щеках едва заметные бакенбарды. У стены стоял советский шкаф, в котором вместе со скоросшивателями для дел хранились стаканчики и чайные принадлежности. Календарь «73 года победе» с георгиевской ленточкой висел на стене возле следователя. В дверь постучались.

– Можно? – спросил Макс, приоткрыв дверь. – Мне звонили, сказали подойти, расписаться.

– Объячин?

– Да.

– Присаживайтесь.

Макс зашёл в кабинет и сел на стул, куда указал следователь. Следователь долго занимался своими делами, что-то набирал на клавиатуре компьютера, не обращая внимания на Макса.

На соседнем столе зазвонил телефон. Следователь не стал брать трубку. Через минуту зазвонил его мобильник.

– Да… Слушаю! – сказал он, с неохотою взяв трубку. – Ну, что надо? Я знаю... Я только пришел. Пошлите Карнаухова! Нет! Давай!

– Максим Олегович! – сказал следователь, протянув ему листок. – На время пока будут идти следственные мероприятия необходимо подписать соглашение запрете выезда с места жительства и лист с ознакомлением со статьями УК. Читайте пока. Это очень важно. Бывало, что некоторые не обращали на это особого внимания, уезжали работать на вахту, например. И потом садились на полгода, а кто и больше.

Он передал Максу шариковую ручку.

– Ознакомились? – уточнил он у Макс и проверил подпись на документе, – Дату поставьте. Вам всё тут ясно, Максим Олегович?

– Ну да…Сколько будет идти по времени следствие?

– Смотря, как вы будете сотрудничать со следствием. Обычно месяц-два по таким делам.

– Я готов.

– Это хорошо, Максим Олегович. Потому что у вас статья 222: незаконное хранение огнестрельного оружия, боеприпасов, запасных частей. Такие дела, обычно, идут сразу в область. А так до пяти лет... Плюс вы ранее привлекались.

– Это было в 16 лет! – сказал Макс.

– Судье какая разница? Вы слушайте, не перебивайте. По вашим показаниям – вам подарили гладкоствольное ружье, переделанное в обрез. Вы воспользовались им без мер осторожности, чем причинили себе ранение. Нужно искать кто вам его подарил, опрашивать свидетелей. Это займет достаточное количество времени. Но ваша статья 222 никуда не денется. И суд, по опыту, могу сказать, будет на стороне обвинения. Дадут вам год минимум и штраф, – следователь стал говорить тише, – Но пока дело не дошло до суда, мы можем облегчить вам наказание. Может, просто исправительными работами отделаетесь.

– Никто же кроме меня не пострадал. Я узнавал на сайте, мне юрист написал, что максимум штраф за это!

– Объячин? Вы же сами только что сказали, что готовы сотрудничать. Я могу всё запустить, как оно есть. У вас тут все признаки преступления.

Нависла пауза.

– И что нужно сделать?

– Ничего. Просто поменять показания: мол, шёл домой, увидел сумку в овраге, принес домой, открыл, а там кусок железа, подумал пугач, взял в руки, оно и выстрелило. Сразу позвонили в “скорую” и полицию.

– А за это точно не посадят?

– Нет. Уже проверено. Вы думаете вы такой один? У нас тут каждую неделю кто-то попадается. То ружье незарегистрированное, то копатели. Не ломать же жизнь людям? У всех же семьи, дети, а головой не думают. Просто, тут своих дел по горло, а в вашем случае одних свидетелей нужно столько опросить, что домой не уйдешь. Это же покушение на убийство. Вы в курсе? А если бы оно не в те руки попало? У вас же ни сейфа, ничего.

Макс молчал.

– А так на усмотрение суда: 50 на 50, «административка» или «условка», максимум на год. Вам какая разница? Не в президенты же потом. В общем, можете подумать, но советую прислушаться. Не то, только на адвоката истратитесь порядком.

– Бесплатный же адвокат полагается?

Следователь посмотрел на него с улыбкой.

– Конечно, полагается, только вы его на суде в первый и в последний раз увидите.

– Можно мне с женой хотя бы посоветоваться?

– Советуйтесь. Но время не в вашу пользу идёт. Нагрянет комиссия. Дело заберут в область. И кому-то звездочки на погоны.

Следователь встал, взял папку со стола.

– Можно идти? – спросил Макс.

– Да. Вас вызовут в следующий раз.

На улице лил дождь. Макс вышел из полиции, стрельнул сигарету у прохожего и сразу подкурил её, стоя под козырьком на крыльце. Не успел он затянуться, как проходящий мимо сотрудник в штатском без слов указал ему, что курить на крыльце нельзя и показал рукой место, где расположена курилка. Макс затушил сигарету. В этот момент на стоянку подъехала очень резво полицейская “лада” и резко остановилась, из нее выбежал водила, около 50-ти, крупный, лицо красновато-коричневое; на пальцах крупный перстень и турецкого золота, на руке часы.

– Чё думал загасишься? – крикнул водила, перегородив Максу путь.

– В смысле?! – опешил он.

– Дурачка не врубай! У тещи моей кухню и ванну ты же делал?!

– У кого?

– Ты чё глаза свои закатываешь? Я, думаешь, не запомнил тебя?!

– У Веры Александровны?

– Да, ёпта!

– Так уже полгода прошло! – удивился Макс.

– И чё? Там всё переделывать надо!

– Ей всё понравилось. Она приняла работу, – стал оправдываться Макс.

– Вы ей впарили! Потом ты трубку не брал.

– Ну так, мы на другом объекте работали! – сказал Макс и захотел пройти мимо, но водила преградил ему путь.

– Мне похер! Чтобы завтра приехал к ней и исправил. Там, сука, даже саморезы разные прикрутили. Это, по-твоему, нормально?

На крыльцо вышел покурить следователь с приятелем.

– Саныч, ты что разошелся? – спросил он у водилы.

– Да, наберут по объявлению! У тещи моей кухню и ванну делал этот кадр. Там только насрать осталось. Всё надо переделывать! – ответил водила следователю и затем крикнул Максу, – Только попробуй завтра не прийти!

В салоне корейского малометражного автобуса, следовавшего по маршруту, было многолюдно. Макс сидел на переднем сидении у входа, смотрел в окно, пытаясь отвлечься от проблем. На остановке зашли пассажиры, стали протягивать водителю деньги за проезд.

На соседнем сидении двое подростков что-то смотрели на экране смартфона; один из них ещё и увлеченно говорил.

– Нихуя он нуб! Ха-ха! Нубяра конченная.

Автобус остановился на небольшой площади с постаментом, на котором одиноко стояла “кувалда”, сделанная из стали, выкрашенная в серебряный цвет, но краска вся полопалась от старости; раньше к кувалде прилагался ещё и рабочий.

Макс вышел из автобуса, огляделся, достал телефон: звонила жена. Он не стал брать трубку, убрал мобильник обратно в карман. Ему на глаза попалась мигающая вывеска “Зажигалка” в окне одноэтажного здания с тремя обшарпанными дверьми.

В маленьком телевизоре над барной стойкой шёл сериал “универ”. Продавщица, 28 лет, низкая брюнетка, много косметики на лице флиртовала с посетителем, 30 лет, худой, коротко постриженный; когда он смеялся, было заметно, что во рту у него отсутствовали два передних зуба.

В углу за деревянным столом сидел Макс с бокалом пива и арахисом; рядом с ним стояла трость. Макс набирал сообщение на телефоне, прерываясь только отхлебнуть пива; судя по хитрой улыбке на его лице, выпил он уже не один бокал и общался сообщениями с девушкой.

– Молодой человек, вам повторить? – спросила официантка из-за барной стойки.

– Да, такого же если можно, – кивнул ей Макс, – и рыбки, пожалуйста!

– Жёлтый полосатик?

– Острый который, с чили.

– Я поняла.

В сериале из телевизора постоянно раздавался закадровый смех.

Поздний вечер. К дому подъехало такси. Макс вышел, шатаясь, подошел к калитке и долго пытался открыть дверь во двор.

Дома на кухне сидела Таня и Дашка. Дашка смотрела мультик.

– Максим, ты что трубку не берешь? – спросила Таня взволнованно и встала с кресла.

– У следователя был! – сказал Макс и попытался сделать серьезное лицо, – А Юлька куда ушла?

– Ты что?! У Мишки в крови нашли какой-то вирус. Забыла, как называется. Его срочно в Ебург увезли. Юля с ним. Она тебе звонила, но ты трубку не брал. Я уже Дашку со школы забрала, покушать приготовила.

– У него вчера еще температура была. Я ей говорил! – стал оправдываться он.

– Завтра нужно будет Дашу в школу отвезти и забрать, и на танцы потом. Ты справишься?

– Да-к, конечно...Езжай домой.

Макс включил компьютер, затем выпил воды из банки; всё это время его слегка шатало из стороны в сторону.

– А, на сколько примерно Юлька то уехала? Она не звонила? У меня тоже тут суд же скоро.

– Максим! – сказала Таня и посмотрела пристально на него, – Ты, наверно, еще не понял, – она стала говорить тише, чтобы Дашка не услышала, – Так просто не отвозят туда...

– А что с ним?

– Ещё никто не знает. Но что-то очень серьезное. Давай подождём звонка от Юли.

Макс сел на стул, вздохнул.

– Я понимаю, это не моё дело, – продолжила она, – но попробуй завтра не пить. Просто, если, вдруг, понадобится помощь, какие-нибудь деньги перевести, мы здесь должны сами всё делать. Её не надо беспокоить. Она, уже, три дня не спавши!

– Я? – сказал он и посмотрел на неё с удивлением, – Ты чё, я совсем не пью! Сегодня, просто, получилось так.

– Ясно. Что следователь сказал?

– Что? А, там всё ништяк! Нормальный попался.

– Если что, у Руслана же знакомый юрист есть.

– Нет, не надо. Это лишняя трата! – ответил Макс.

Зазвонил телефон.

В больничном коридоре у окна стояла Юля в больничной пижаме. На стенах висели плакаты с описаниями болезней и рисунками органов человека; на подоконниках стояли пыльные растения в горшках. Основной свет уже был выключен, горело только дежурное освещение.

– У него подозрение на острый лейкоз, – проговорила она в трубку, дрожащим голосом, – Это рак крови! Только что врачи брали анализ из спинного мозга, – она заплакала, – 5 часов! Он же маленький! Я не знаю, как он выдержит такое! Меня поместили рядом в палату: тут много таких же как я - мам. Они рассказывают, что это может растянуться ни на один месяц. И что по программе специальной - всё бесплатно...И что, скорее всего, это он не в садике заразился, а что-то в организме неправильно пошло. Боже!

– Юля, всё будет хорошо! Главное же успели. Там же лучшие врачи. Ни как у нас! Тебе там привезти что-то нужно?

– Лишь бы не подтвердились анализы! Пожалуйста!

– Максима дать поговорить?

– Он дома?

Макс берет трубку.

– Юля! Мишка как?

– Что я могу сделать?! Мы ничего не можем! Он не выдержит такого!

– Детка, возьми себя в руки! У детей не бывает рака! Мы приедем, держись! Спроси, какие лекарства надо?!

– Не забудьте Дашку в школу.

– За нас не переживай!

– Пойду, тут нельзя шуметь. Уже все спят!

– Детка, тебе надо поспать! Ложись!

Гудки.

На кухне тускло горел свет. Повисло тяжелое молчание. Макс, взявшись за голову, сидел на стуле.

– Максим, ложись, тоже! – сказала Таня.

– Надо ехать!

– Тебе нельзя в таком за руль! Ты совсем что ли?

– Такси вызову!

– Дашку, кто в школу завтра отвезёт?

– С ней поеду!

– Она ребёнок! Она спит уже! Ты что, как маленький!

На следующий день Макс зашёл, предварительно постучавшись в дверь, в кабинет следователя.

– Можно войти? Здравствуйте! – спросил Макс.

Следователь, молча, посмотрел на него.

– Объячин? Вам, разве, говорили прийти? – спросил он после паузы.

– У меня сын заболел! – ответил Макс. Он был он взволнован.

– Проходите, садитесь! – сказал следователь после небольшой заминки и указал на стул. – Давайте, только быстро! Мне на совещание через 5 минут. Вы посоветовались с женой? Что с сыном и чем я могу помочь?

– Я не успел с женой поговорить. У Мишки лейкоз нашли, рак крови. Сын мой, ему 2 года. Их в ёбург в больницу отправили. Я могу к ним съездить?

– Так! стоп, стоп! Ну, началось. Вы под следствием находитесь. Расписались о запрете выезда из города. У вас автоматически административная статья перейдет в уголовную. Вы этого хотите?

– Но как-то можно?

– Никак. Мы с вами, кажется, договорились. Дело почти собрано. Вам только расписаться осталось. Через неделю-две суд. И потом с чистой душой можете ехать куда хотите!

– А если мне условно дадут, я тогда вообще выехать не смогу?! – заволновался Макс и встал со стула.

– А у вас есть выбор? Сядьте! – сказал следователь, посмотрев строго на Макса. – Да, что я, вообще, перед вами распинаюсь?! У вас нашли оружие, патроны. В суде скажите про сына, может, сжалятся там, на полгода раньше выпустят...

– Извините. Я, просто, из-за сына переживаю! – сказал Макс и сел обратно.

– Ну, значит, расписывайтесь, и дело с концом!

Следователь сделал паузу, потом посмотрел на Макса.

– Скажите жене, чтобы прислала письмо заявление из больницы, что ваш сын, такой-то, год рождения, принят на амбулаторное лечение с таким-то диагнозом, роспись врача, печать. Я вам сделаю разрешение, за подписью начальника. Съездите туда к ним. Мы же всё понимаем. Идём всегда навстречу в таких случаях.

Максим расписался на листе в деле.

– Всё. Теперь ждем только суда и все...Всё будет отлично! И не тяните с письмом! Начальник в отпуск уходит скоро!

На крыльце трехэтажной школы из белого кирпича, который от времени и дождя стал серо-мутным, бегали с криком дети. Над крыльцом развевался российский флаг, а на фасаде школы красовалась надпись зеленой краской “прощай школа! 2017” в две строчки. Макс стоял в ожидании дочери перед крыльцом.

Дашка вышла из двери с ранцем на спине и двумя пакетами со “сменкой” и, не заметив отца, стала наблюдать за игрой других детей.

В актовом зале с белыми стенами и потолком типа “армстронг” проходило занятие по танцам. На сцене были девочки 8-12 лет, одетые в белые блузки, колготки, красные юбочки, волосы подвязаны красной лентой. Среди них была Дашка.

На стене зала был нарисован паровозик, мчащийся по полу, вместо вагонов у стены стояли школьные стулья. На другой стене была нанесена надпись разноцветным полукругом “весенняя карусель”, а возле неё наклеены бутоны цветов из бумаги.

Девочки кружились под музыку, держась за руки на уровне плеча. Они разбегались, стали напротив, взяв в руки, лежащие у края сцены прямоугольные баннеры из красной и желтой материи, растягивали их и крутили ими вправо-влево.

Макс сидел напротив, с другими родителями, в основном женщинами, смотрящими за выступлением или уткнувшимися в свой смартфон.

Макс, повернув голову, поймал взгляд одной из мам, его ровесницы, светлые волосы, короткая стрижка, в синем платье. Мама девочки улыбнулась ему. Он неосознанно кивнул головой, продолжил смотреть выступление.

Дашка играла на компьютере в игру про танки. Рядом отец готовил ужин: чистил картошку и лук с морковью.

Зазвонил телефон. Макс прервал работу, взял быстро трубку.

– Здорова, Ден!

– Алло. Здорово! Звонил?

– Да! У меня же Мишка сильно заболел. В ебурге в больнице сейчас. Юлька с ним. Я с Дашкой сижу.

– Да ладно? А, что это?

– Подозрение на лейкоз. Завтра ответ дадут. Температура большая долго держалась.

– Так может надо что? Я подвезу.

– Пока, говорит, всё есть у неё. Ждём результатов.

– У меня Платон же тоже всё болел. Аллергия у них. Плюс экология сейчас, продукты сам знаешь какие.

– Я тоже думаю.

– Это же везде сейчас. Вон, новости глянь. Мы с Ритой специально на ярмарках выходного дня закупаемся.

– Тоже Юльке говорил про канцерогены. Она всякие пюрешки а «магните» покупает.

– А что за больница? Не на партизана Германа, случайно?

– Я даже не уточнил.

– Если туда положили, то лучше сразу в другую ехать. Там, те ещё сволочи, работают. За каждый дых с тебя деньги сдерут! Давай, звони, в любом случае! Поможем!

– Спасибо!

– Ну, ладно! Макс, держись! Давай! Юле привет передавай!

– Хорошо! Спасибо, что позвонил! Пока!

У Макса начало сильно зудеть под повязкой. Он достал бинты и перекись водорода, снял повязку, смочил перекисью рану, замотал бинт обратно.

Он попытался присесть, стиснув зубы от боли.

– А когда мама вернется? – спросила Даша, устав от игры в танки.

– Сейчас твой братик болеть перестанет, и они вернутся домой. Соскучилась уже?

Дашка кивнула в ответ и ушла молчаливо в свою комнату.

Макс подошёл к плите, проткнул вилкой картошку, проверив её готовность.

– Даша идём кушать, а то остынет!

Она не вышла. Макс пошёл в комнату к дочери и увидел, что она плачет.

– Ты чё плачешь? Давай я тебе другую игру скачаю.

– Ни хочу!

– Значит завтра никаких тебе танцев. Будешь уроки делать!

Макс сел рядом с ней на кровать.

– Ну, тогда иди одевайся! В гости к маме поедем.

Дашка посмотрела на отца, быстро встала, побежала одеваться. Макс подошёл к шкафчику, достал аптечку, вытащил из неё шприц и ампулу с обезболивающим. Он вколол себе лекарство в ногу.

На улице было темно. Дашка пристегнулась на заднем сидении в детском кресле.

– А мы за чипсами заедем? – спросила она.

– Домашняя картошка, значит, надоела уже? – поинтересовался отец.

– Нет, это не чипсы!

Макс размял ногу, нажимая на педаль газа, затем проверил документы и водительское удостоверение в «бордачке».

– Пристегнулась, нормально?

– Ага! – ответила дочь.

Автомобиль медленно отъехал от дома.

Макс ехал очень внимательно и осторожно. В салоне играла негромко музыка. На заднем сидении дремала в кресле Дашка; возле неё лежала бутылка с газировкой и чипсы «Лейс». За окном леса сменялись полями и небольшими островками сел и деревень. Макс проехал дорожный знак: «екб 256 км».

На рассвете Даша проснулась и увидела в окне освещенную трассу с утренними пробками, торговые центры, все “прелести” мегаполиса.

В вестибюле больницы на скамейке сидели Макс с дочкой. Время от времени Дашка подходила к стене, чтобы посмотреть плакаты с изображением болезней. Вдоль стен стояли горшки с растениями выше человека.

Открылась пластиковая белая дверь, вышла Юля, похудевшая, в плотном темном халате “на молнии”.

– Мамочка!

Дашка обняла мать, заплакала от радости.

– Дашенька! Доченька! Я здесь, всё нормально.

– Хочу, чтобы ты домой приехала.

– Ну что ты, зайчик! Я же ненадолго уехала.

Юля посмотрела на мужа. Макс подошёл, обнял их двоих.

– Давай я с Дашей посижу! – сказала жена, – К Мише зайди, он пока спит в палате. Я медсестре сказала, тебе дадут халат и маску на лицо. Только не буди его, не бери на руки. Ему нельзя контактировать, это опасно…Бахилы одень!

Макс в белом халате, бахилах зашел в палату, где на кровати спал его сын. Внутри была идеальная чистота и новая мебель. На стене детские рисунки, нарисованные фломастерами. На больничной кровати спал Миша; на его лице кожа была бледная, а на голове пластырь – место, куда вставляли капельницу. Рядом стояла стойка с раствором. В палате было очень тихо.

Макс сел на стул возле кровати и долго смотрел за тем, как спит его сын.

В просторном кабинете за столом сидел детский врач-гематолог, 37, высокий, спортивного телосложения. Смотря в монитор, он изучал историю болезни. Пару раз посмотрел в листы с результатами анализов на столе. Напротив него сидели Юля и Макс.

В дверь постучала и затем заглянула женщина.

– Артём Леонидович, здравствуйте! Извините меня! Можно будем с вами потом переговорить?

– У меня сейчас приём! Мы с вами вчера все обсудили! Я только что у него был. Не беспокойтесь! Все пройдёт нормально.

– Спасибо, Артем Леонидович!

– Не за что! – улыбнулся доктор.

Женщина закрыла дверь.

– Я уже вашей жене говорил, Миша очень хороший мальчик. Стоик! На процедурах не капризничает. А лейкоз мы победим. Сейчас очень хорошие лекарства и методики. Так что вы не бойтесь, все будет хорошо. Тем более организм у него борется, аллергических реакций на вакцину не наблюдается. Можно сказать, вам очень повезло. Если бы вы сразу обратились к нам, то, возможно, и не пришлось бы так беспокоиться. Первая химиотерапия дала хороший результат: 30% злокачественных клеток. Наблюдается уверенный рост лейкоцитов. Будем продолжать процедуры! – сказал доктор, смотря на супругов, – Вы уже говорили с мужем?

– Нет. Он сегодня только приехал. Вот мы и зашли к вам...

Доктор посмотрел на Макса.

– Наша клиническая больница бесплатно производит лечения, связанные с детской гематологией. Но уровень заболевания в регионе очень высок, поэтому если ребенок идет на поправку, мы предлагаем бесплатное амбулаторное лечение, чтобы освободить места для остронуждающихся. Поэтому я хотел бы узнать: есть у вас возможность привозить ребенка раз в неделю на химиотерапию или снять квартиру неподалеку.

– Да. Без проблем. У меня друг тут живет.

– Ты же еще не спрашивал? – сказала Юля с удивлением, посмотрев на мужа.

– И что? – сказал Макс жене, – У него тут недалеко квартира есть. Я приезжал ремонт делать. Он ее сдаёт, – он повернулся к доктору – Да. Мы сможем. Это не проблема.

– Хорошо, если есть такая возможность. Только нужно понимать, что на фоне химиотерапии организм очень ослаблен и поэтому нужно будет исключить постороннюю пищу, воду, животных, больных людей. Все перевозки к больнице только в машине, исключая поезда, автобусы. В общем, карантин.

– Если нужно, то в чем вопрос? Сделаем.

– Вы только не подумайте: мы вас никуда не гоним. Обсудите с другом. Но помните, что были случаи и они, к сожалению, повторяются; когда ребенок шёл на поправку, прошел курс химии, родители забирали его домой, не соблюдали режим, он заболевал, и всё приходилось повторять по-новому. А после нескольких рецидивов, растущий организм не выдерживал... Поэтому хочу вас сразу предостеречь. Сейчас судьба вашего сына зависит теперь только от того, как вы будете за него бороться. Это очень неприятное испытание. Искренне желаю выздоровления вашему сыну.

Двухэтажный кирпичный дом на двух хозяев в пригороде Екб. Возле ворот стоит поддержанный джип. К дому подъехал автомобиль Макса.

Возле джипа стоял Денис, 34, школьный друг Макса, среднего роста, довольно упитанный. Макс вышел из машины.

– Ты что не позвонил?! Еще бы минут пять, и я уехал. Здорова!

– Здорово, Дэн!

Парни здороваются за руку. Денис хлопает его по спине.

– О! И Дашка тут! Привет! – сказал Денис, заметив её, – Ну, заходите в дом, что стоите-то?

– Даша, поздоровайся с дядей Денисом.

– Засмущалась! Смотри какая! А ты что хромаешь?

– Стену штробил. Кусок отвалился и прямо на ногу.

В доме была большая прихожая с лестницей, ведущей на второй этаж; справа - большой зал, слева - кухня.

– Ты лестницу то не видел? – сказал Денис и провел рукой по перилам, – Ясень. Может, с дороги чаю хотите?

– Даша, чай будешь? – спросил Макс у дочери.

Дашка кивнула.

– Можете, там, по тише! Платон спит! – раздался раздраженный женский голос с верхнего этажа.

– Ладно, пойдём на кухню, я чайник поставлю, – сказал Денис тихим спокойным голосом, посмотрев наверх, затем на Макса, и улыбнулся.

Они зашли на кухню. Денис поставил чайник и прикрыл дверь в коридор. Во время всего разговора он стоял у двери, чтобы не было слишком громко.

– Мишка то как? Выздоровел?

– Нет ещё. Только с больницы вот. Врач сказал, что все может затянуться надолго. Это не простуда. Они лекарством и химией эти клетки убивают. Пока полностью не умрут они, то пиши - пропало. Уколется, порежется. Опять температура и все заново.

– Где он её подхватил?

– Юлька говорит, что предрасположенность. Кто-то ей сказал, а я думаю, что в садике подцепили. 2 месяца сходили и температуры пошли у него.

– Юля то как? Она с ним там?

– Лежит в палате. Их там много матерей. Капец, короче. Я вот и заехал к тебе узнать сможешь ли ты помочь…

– Конечно, говори! – сказал Денис и достал из шкафа конфеты, – Даша, ешь конфеты, не стесняйся.

– Врач сказал, что лежать в больнице не обязательно, тем более, сейчас, когда он пошел на поправку, но нужно раз в неделю ездить туда на осмотр и сдавать анализы. От нас 800 км в обе стороны. Сам понимаешь, только бензина истрачу. Я подумал, у тебя же есть квартира неподалеку. Давай я сниму у тебя её. На первое время жену с Мишкой поселить туда.

Чайник закипел. Денис встал, выключил его.

– А, что? в больнице не могут до конца долечить?

– Говорю же, такая болезнь. Нужно постоянно проверяться, чтобы заново не началась.

– Квартира-то есть, но там же живут сейчас. – сказал Денис после паузы, – Я же им не могу сказать: «давайте выметайтесь до завтра!» Тем более там Юрка живёт, брат Риты, он в академии госслужбы учится.

– Я же помогал вам делать ремонт там…

– Макс, да я помню всё! Но ты меня пойми тоже: Рита на себя ипотеку брала, а не я.

– Ты же говорил, что вы выплатили.

– Ну да. Я в сервисе в две смены пахал два года. Никуда не ездили даже! Но мы вложились сейчас, еще одну взяли. Двушку. Но там жильцы уже въехали. Тоже без денег сидим. Ладно, хоть дом успели достроить.

– Мне же не прямо сейчас нужно. Давай как-нибудь придумаем?

– Макс! Тебе сейчас самое нормальное это снять квартиру. Я могу поискать.

– Сколько будет стоить?

– За 15-ку можно найти, с коммуналкой 2 рубля ещё накинешь.

Денис налил всем чай.

– Тебе с сахаром?

– Да.

– Надо было позвонить заранее. Сегодня бы уже съездили, посмотрели. Я с ними разговаривать за эти годы научился. Выторговали бы нормально. Они же по 50 процентов берут себе за поиск. С воздуха деньги делают, сволочи.

У Макса зазвонил телефон.

– Да, Таня?

– Максим! Тут участковый тебя ищет. Говорит, что завтра уже суд. Я ему наврала, что ты недалеко на объекте, и связь не берёт. Позвони ему и сюда скорее езжайте.

– Я понял. Сейчас позвоню!

– У вас там всё нормально?

– Да! Спасибо, Таня.

Макс стал собираться.

– Что-то случилось? – спросил Денис.

– Домой надо быстрее ехать. У клиентки на бачке расширительном крышку под давлением сорвало. Газовый котёл. Надо ехать ставить новый.

– Охренеть! Не обожгло никого хоть?

– Нет. По квартире ты точно сможешь помочь?

– Завтра начну искать. У меня работе много есть, кто сдаёт. Найдём Макс, не переживай. В первый раз что ли?

– Хорошо! – сказал Макс оживлено, – Даша, пойдём!

– Бери конфет, не стесняйся.

На фудкорте в торговом центре было не многолюдно в будний день. За одним из столиков сидели Макс с женой и дочерью. Даша ела картошку фри, а родители сэндвичи.

– Я написала список: это теплые вещи для Миши. Надо будет отправить с кем-нибудь, если сам не сможешь приехать.

– Еще чего. Сам привезу!

– Как у тебя со следователем дела?

– Я договорился, там все нормально будет. Денис тоже обещал помочь с квартирой.

– Зачем ты, вообще, об этом у него спрашивал?!

– Я его столько раз выручал. И не просил никогда…

– Не знаю. Смотри сам. Перессоритесь только из этого.

– Нет. Он точно поможет.

– У Дашки каникулы. Отвезешь её к маме. Я ее уже предупредила. Таня на работе собрала 5 тысяч нам…

– Чего? Зачем это?

– Послушай!

– Даже слушать не буду! Мы сами все сделаем.

– На какие деньги ты квартиру здесь снимешь?

– Я заработаю! Дэн поможет.

– Максим, я не могу, только на это надеется! А если осложнение и придется донора искать здесь, Дэн твой приведёт?

– Врач сказал бесплатное…

– Там 70 детей только в нашем отделение лежит. Они не могут за каждым стоять и присматривать. Они вечером идут ещё домой. У них там свои дети. Знаешь я сколько там уже наслышалась. Этой ночью женщина выла в туалете. Они год лежали, сердце у дочери не выдержало…

На глазах у Юли появились слёзы. Она отвернула лицо, чтобы дочь не видела.

– Мама ты плачешь?

– Соринка в глаз попала. Ты доела уже?

– Да.

– Таня сделала группу в одноклассниках и в вконтакте! – сказала Юля мужу и показала на смартфоне, – Привязана моя карта. Пока, немного людей откликнулись, но девчонки в палате посоветовали найти сразу доноров из знакомых. Нужно иногда делать отчет, куда потрачены деньги присланные, обновлять информацию. Ты можешь делать рассылки по группам?

– Как я потом людям в глаза буду смотреть? Это попрошайничество!

– У нас выхода нет. Кто будет работать?

– Я заработаю! Нормально, как умею, но не так!

Юля встала из-за стола, взяла одноразовые пакетики с сахаром и засунула их в сумку.

– Всё! Мне надо идти. Они скоро закроются.

– Поехали!

– Я дойду. Вам надо сейчас прямо выезжать. Будешь там зевать, ещё чего не хватало!

– Мама ты уходишь!

– Да моя, сладкая! Скоро я вернусь! Сейчас езжайте с папой домой! Я тебе каждый день буду звонить, дорогая!

Даша заплакала, обняла маму.

– Не гони только на дороге, прошу тебя!

– Хорошо.

Ночью Макс с дочерью возвращались на автомобиле домой. Дашка устала за целый день, поэтому спала на заднем сидении. Макс тяжело размышлял, глядя на дорогу, временами разминая, отёкшую правую ногу.

На стене в зале суда висел герб с изображением двуглавого орла; под ним стояли три кожаных кресла со спинками и стол светлого дерева, а в углу высокое растение в горшке и напольный вентилятор.

Судья, 40, блондинка, волосы до плеч, выпрямленные утюжком, аля Поклонская, стояла с красной папкой в руках. Макс, одетый в черные брюки, светлый свитер, стоя слушал приговор; рядом с ним лежала черная пластиковая папка с документами.

– На основании изложенного и руководствуясь статьями 308-310, 316, 317 УПК Российской Федерации, суд приговорил признать Объячина Максима Олеговича виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 222 УК Российской Федерации, и назначить ему наказание в виде исправительных работ сроком 10 месяцев с удержанием в доход государства из заработной платы осужденного 15 %, с отбыванием в местах, определяемых органами местного самоуправления по согласованию с уголовно-исполнительными инспекциями, но в районе места жительства осужденного. В силу ст.73 УК РФ назначенное Объячину М.О. наказание считать условным с испытательным сроком в 1 год. Испытательный срок исчислять с момента вступления приговора в законную силу. В испытательный срок засчитать время, прошедшее со дня провозглашения приговора. Обязать осужденного Объячина М.О. без уведомления специализированного государственного органа, осуществляющего контроль за поведением условно осужденных, не менять место жительства, периодически являться в этот орган для регистрации. Меру пресечения – подписка о невыезде и надлежащем поведении - оставить прежней до вступления приговора в законную силу, после чего отменить. Судья О.А. Иващенко.

Помощник судьи пригласил людей, ожидающих в коридоре. Макс огляделся и пошёл на выход.

В коридоре со светло-коричневыми стенами на лавке сидела бабушка с внуком; мужчина 50 лет и студентка стояли возле двери.

Макс посмотрел на часы. Возле него стоял небольшой столик, на котором лежали листы с образцами заявлений. Из зала суда вышел защитник обвиняемого 30, мужчина в очках.

– А вы что ждете? – спросил он Макса.

– Приговор взять почитать, – ответил Макс.

– Через 5 дней приходите. Он будет готов.

– А если мне выехать нужно через неделю?

– Куда вам нужно?

– В больницу к сыну.

– Судья же сказала: до вступления приговора в силу.

– Через 5 дней?

– Через 10.

– Почему так долго? – сказал Макс с упреком, но защитник прошел мимо в сторону лестницы.

Макс пошел было за ним, но затем остановился.

Таня собирала в доме вещи, которые попросила Юля. Она была одна дома; Дашку отправили жить на время к бабушке. Макс зашел в дом, молча, снял куртку, разулся.

– Максим, ну что в суде сказали? – спросила она.

– Ничего. Год условно дали.

Таня застыла на месте.

– Как год? Ты же говорил, что договорился.

– Ну да. Это же уголовная статья. Они и посадить могли.

– Юля знает?

– Не надо её сейчас беспокоить! Я же все равно на себя работаю. Буду ходить отмечаться год. Что еще делать?

– Максим, не надо ей врать. Она все равно узнает. Вы только поссоритесь. Оно тебе надо? Сейчас главное, чтобы Миша выздоровел!

– Хорошо. Сегодня скажу.

– Апелляцию можно подать.

– Думаешь они отменят? Сомневаюсь.

– То, что ты не делаешь, это им и на руку.

В дверь постучались. В дом зашёл Рыжий.

– Привет! – сказал он спокойным голосом.

– Здорова! – сказал Макс, не ожидав такого гостя.

Они сухо поздоровались за руки.

– Танюха, привет!

– Привет, Витя! – ответила она.

– Макс, узнал, что Юлька с Мишкой в больнице. Если нужно до ёбурга доехать, то на автобусе рейсовом можно бесплатно. Батя же в гараже у них работает. Он с водилами переговорил. Там всегда места свободные есть. Банку кофе им купишь.

– Спасибо! – сказал Макс.

– На здоровье! Если что с тачкой будет, подъезжай в гараж. Как нога то?

– Так, болит еще немного, но лучше стала.

– Мы же тогда в магазине были; Фуня прибегает, баран, кричит на весь магаз: «Объячин себе яйца отстрелил!» Приколист херов! Юлька позвонила мне тогда, попросила помочь. Я же там после армии работал. Мы поехали. Я к Федьке зашёл, он же опер. Говорю, так и сяк, парень нормальный, с детьми, не пьёт. Он мне: «я всё, типа, понимаю, но проверка приехала». Короче, один гусь у них там выслуживается и тебя решили по полной прогнать. Скоты, что с них взять!

Нависла пауза. Макс посмотрел на Рыжего.

– А как Маша твоя? – спросила Таня, чтобы сменить тему.

– Нормально! А я же не говорил. Мы же на УЗИ ездили. Девочка будет.

– Какая прелесть! Но папа мальчика хотел?

– Нет. Я за любую движуху! – отшутился Рыжий и посмотрел на Макса, –

Ты Дена то видел уже?

– Я к нему заезжал домой в ебурге! Он сказал, что поможет квартиру там найти, чтобы поближе к больнице.

– Он же тут.

– Как тут? – удивился Макс.

– Они на охоту поехали. Он с этим, прокурорским сыном. Уже дня два как. Я его звал в баню. Не знаю.

Макс уставился в одну точку на стене и молчал. Таня и Рыжий обменялись несколькими фразами, но он их даже не пытался расслышать.

– Максим? – позвала его Таня, – Все нормально?

– Что? – отозвался он.

– Тебе Юля говорила про группу в вконтакте?

– Да.

– Там кто-то скопировал фото Миши и устроил сбор денег. Это мошенники. Я написала в техподдержку. Но они появились снова. Ты не можешь съездить в банк, заблокировать их карту?

– Вот черти! – выругался Рыжий.

Макс быстрым шагом зашёл в отделение сбербанка и без очереди направился к одной из стоек, где сидел менеджер банка, 25, блондинка в белой блузке и черной юбке.

– Добрый день! У нас электронная очередь! – сказала девушка. – Возьмите, сначала, талончик.

– Здравствуйте, девушка!

Макс вытянул перед ней распечатку странички с объявлением; на ней была изображена реклама по сбору средств на лечение лейкоза с изображением Миши.

– Это мой сын.

Девушка посмотрела на него внимательно, не понимая, в каком он состоянии.

– Мы не подавали никакого объявления, – стал объяснять Макс, пытаясь сохранить спокойствие, – Это какие-то мошенники.

– Мы-то тут причем? У нас не редакция.

– Вы не поняли. Тут указан счет. Ваш банк. Я хочу узнать: кто это и передать данные в полицию.

– Я проверю наш ли это счет, – девушка, наконец, поняла, в чем проблема, – но сообщить контактные данные мы не можем.

– Как не можете? – удивился макс, – Это же ваш счет?

– Информация о клиентах не выдаётся третьим лицам. – сказала она.

– Я отец. Какое я третье лицо? Вот, мой паспорт! – сказал громко Макс, доставая паспорт.

Посетители смотрели с опаской на него.

– Успокойтесь! – сказала девушка и посмотрела на своих коллег. К стойке подошла крупная некрасивая женщина, 42, старший менеджер, – Вы можете написать жалобу, счет проверят, и, если все подтвердится, то его заблокируют!

– А сколько денег уже на счету? – не унимался Макс.

– Я же вам сказала: мы не имеем право предоставлять эти данные третьим лицам. Вам дать образец жалобы?

– А что толку. Закроют один счет, они другой у вас заведут. А я, как дурак, буду бегать: жалобы писать!

– Что ты ей объясняешь? – раздался неприятный мужской голос, – Это же бездушная машина! Чтобы нищие могли телефон в кредит купить. И она только винтик.

Позади него стоял мужчина за 45, прическа бобриком, прокуренные зубы.

– Они тебе ничего не скажут! Но только задолжай несколько тысяч, сразу твои телефоны по коллекторам разойдутся, а приставы твои счета все арестует. Будешь жить тише травы, питаться подножным кормом да подзалупной пылью. Тут у них всё быстро! Оперативно ребята работают!

– Я вас прошу: покиньте помещение! – сказала ему старший менеджер.

– Это ещё с какой стати? – огрызнулся мужик.

– Вы пьяны, потому что! Женя, вызови охранника! Где он?

– Ты врач что ли определять?

Макс, не дожидаясь, чем закончится перепалка, пошёл к выходу.

На улице шли люди по тротуару. Макс сильно нервничал, закурил сигарету. У него зазвонил мобильник.

– Да?

– Это Максим? – спросил незнакомый женский голос.

– Да.

– По поводу объявления: ремонт под ключ. Актуально ещё?

–Да, конечно. Что именно вас интересует?

– В ванне плитку положить и пол. И в комнате натяжной потолок со светильниками. Мне посоветовали вас. Сказали вы качественно и недорого делаете.

– Все правильно.

– Когда вам было бы удобно подъехать, посмотреть?

– Если вам удобно, я сегодня могу. Вы из Печоры?

– Да.

– А вам во сколько удобно?

– Хоть сейчас. Улица Фанерщиков 45, первый подъезд.

– Я тут по делам в городе недалеко от вас нахожусь. Через пятнадцать минут могу подойти. Вас устроит?

– Да. Позвоните, как подойдёте. У нас домофон сломали. Я вас встречу.

– Хорошо, договорились.

Макс бросил сигарету, посмотрел на номер дома и пошел через дворы быстрым шагом.

Преодолев несколько кварталов, он пришел к нужному дому. У него закончились сигареты, он зашёл в магазин и быстро вышел с новой пачкой, но он не успел ее открыть, как заметил знакомый автомобиль: полицейская “лада” стояла возле подъезда. Водила, одетый в брюки и рубашку, спешил навстречу к Максу.

– Ты бегать от меня собрался что ли, а? – сказал с злостью водила.

Макс застыл на месте.

– Чё зеньки свои вылупил?

Водила схватил за руку Макса и попытался затащить в свой автомобиль. Макс стал сопротивляться.

– Руки убрал! – крикнул Макс.

– Я счас ёбну, слышишь!? Садись в машину, говорю!

– Ты нормальный, вообще?! – крикнул Макс.

– Мне похрен. Поехали к тещё. У меня с вами разговор короткий!

– Давай! – неожиданно засмеялся Макс, – Только потом вылетишь с работы за конфискованный стройматериал!

– Че-е-го?

– Чё, думаешь, я такой тупой? У тещи твоей я же сам ставил дешманскую ванну за 5 тыщ, а смесители по 50. Я даже знаю в каком магазине они висели: у Сапрыкина, пока его не посадили.

– Ты че баран! Кто тебе поверит?

– А я к его братьям схожу. Пусть они сами к вам с тещей наведаются. И люстры посмотрят и плитку на входе. Если у тещи такое стоит. Представляю, что ты сам себе там понастроил!

Водила сглотнул слюну, стоял на месте, не зная, как действовать дальше.

Макс зашагал прочь.

Детская. Таня сняла с гардин шторы, кинула их на пол к простыням и другой одежде. Макс вынес из детской комнаты стол, шкаф, все вещи, кроме кроватки, чтобы исключить любую возможность пораниться для ребенка; затем он оторвал с пола старый линолеум, положил новый вместо него. Таня вымыла пол и протерла пыль.

Макс на улице сжёг в бочке все старые вещи из дома

Таня накрыла на кровать свежее постельное белье, застелила новое одеяло и подушку.

Макс отмыл тряпкой сиденья и коврики в автомобиле.

В это же самое время в больнице уставшая Юля сидела возле кроватки с сыном. В руках у него планшет, он лежа смотрел мультики для малышей.

Юля встала и подошла к окну. За окном промзона, а за ней видна освещенная фонарями объездная дорога.

Ночью Макс ехал за рулем автомобиля. Дорога была пуста. В машине играла музыка, чтобы отвлечься от однообразного вида за окном и тишины. Подъезжая к городу, Макс остановился у обочины, вышел из автомобиля, сделал легкую гимнастику, протёр фары и лобовое стекло тряпкой.

Ранним утром на парковке Макс ждал в автомобиле, когда откроется приемное отделение. Он медленно щелкал семечки, шелуху клал в пакет, лежащий в отсеке водительской двери. В автомобиле работало радио: в эфире было утреннее развлекательное шоу. Макс убавил громкость, опустил спинку кресла вниз, попытался уснуть.

Стук в окно. Снаружи стоял охранник, 58 лет, седой, с усами. Макс опустил стекло.

– Пропуск есть? – спросил охранник.

– У меня сын тут лежит. Жена вместе с ним. Врач разрешил домой на неделю. Жду их, чтобы забрать.

Охранник по радиостанции что-то ответил на запрос.

– Как заехали сюда без пропуска?

– Открыто было! – ответил Макс.

– Переставь машину ближе к выходу. Здесь начальство ставит.

– Ладно...А, тут не подскажешь: есть места к вам устроиться?

Охранник посмотрел на него с опаской.

– Да, куда тут? Платят гроши. Так, на пенсии подработка.

– Ну, вдруг.

– Не местный?

– С Печоры.

– Далеко... Да, вон! По дороге немного проехать. Где коттеджный поселок. На заборах везде объявления: требуются рабочие.

– Я как раз строительством занимаюсь.

– Ну вот! Сейчас, сам знаешь: узбеки, таджики везде. Русского парня с руками оторвут.

– Ладно, попробую. Спасибо.

– Пока не за что!

Макс на руках нёс сына, одетого в комбинезон, куртку, шапку, ботинки. У Мишки на лице была надета специальная маска-респиратор.

Рядом шла Юля, несла сумку с вещами. Они спешили, шли молча.

Приблизившись к автомобилю, Юля вытащила ключи из кармана у мужа и открыла автомобиль. Макс усадил сына в детское кресло, пристегнул ремень безопасности.

– Заведи и включи печку! – попросила она мужа.

Макс тут же это сделал.

– Он вспотеет. Расстегни, хотя бы комбинезон ему! – сказал ей Макс.

В это время возле автомобиля остановилась девушка 37, высокая, худая, элегантно одета. Рядом с ней мальчик, 5 лет, пухленький.

– Юля? – окликнула её незнакомка.

– Софья! Привет!

– На выходные домой решили съездить?

– Да. Артём Леонидович сказал, что можно амбулаторно.

– Видишь?! А ты переживала. Всё будет нормально. У ребятишек сильный организм. Главное не отчаиваться!

– Спасибо! Будем надеяться, – ответила Юля и посмотрела на её мальчика, – Леша привет!

– Здравствуйте! – ответил после паузы мальчик и отвернулся.

– У вас как?

– Бережемся. Раз в месяц теперь приезжаем. Леша уже по английски тесты решает. Видишь, до чего иногда полезно переболеть. Скорей бы все закончилось. Ну ладно. Вам же далеко ехать! Если что нужно, не стесняйся, звони, спрашивай!

– Спасибо, Софья!

– Удачно доехать!

Макс и Юля сели в автомобиль. Автомобиль выехал с парковки.

– Да это Софья. Мы с ней, когда анализы сдавали, познакомились. У них тоже лейкоз был. Вылечили. Сейчас раз в месяц на обследование приезжают.

Макс вёл молча автомобиль.

– Как у тебя суд прошел?

– Давай домой приедем и поговорим, хорошо?

– Ладно.

– Мы с Таней убрались немного тут. – сказал Макс, когда они зашли в детскую с новым ремонтом.

Для Юли это был сюрприз. Она похудела за это время; выглядела очень уставшей, но это заставило её улыбнуться.

– Ты же полностью комнату переделал!

– Врач же сказал, чтобы было все новое, мало ли что. Шкаф-купе ещё собираюсь поставить в угол.

– Давай Мишу переложим, пока он не проснулся.

Макс принес спящего сына из комнаты. Юля устлала кровать и уложила его. Они выключили свет в детской и вышли из комнаты.

Они сидели на кухне. Пили чай. Тишина. Шум только от работающего холодильника.

– В “магнит” забыли заехать, – прервала Юля молчание, – Я уже забыла, как готовить. Завтра Дашка ещё приедет от мамы.

– Если нужно, то давай я съезжу.

– Не надо. Завтра уже. Я, наверное, спать лягу в детской. Он уже привык, что я рядом всегда.

– Я кровать тогда перенесу туда.

Макс встаёт. Юля его останавливает.

– Допей чай.

– Сейчас.

Он встает, подходит к куртке, достает деньги, отдает их жене.

– Вот!

– Это за какой объект?

– За все сразу... Я инструмент продал.

– Зачем? Мы могли бы еще...

– Нет заказов. До весны совсем голяк. Одного бензина знаешь сколько уйдёт.

Юля встаёт, подходит к мужу, обнимает, целует.

– А счас в такси пойду.

– Почему мы?! Ни у кого-то, а у нас! Что мы такого сделали?!

Юля заплакала.

– Не надо! – успокаивал её Макс.

Из коридора в этот момент вышел Миша. Он самостоятельно одел респиратор на лицо. Он подошёл к столу, пытается достать со стола клавиатуру. Макс заметил его, подошёл к нему и взял на руки.

– Миш, иди ко мне!

На следующий день к дому Макса подъезжает казенная «лада», из нее выходить женщина из ФСИН, 35, полная, короткая стрижка; с ней помощница, 40. Они заходят в дом. Ничего не подозревавшая Юлия сидела на кухне и кормила Мишу. Макс спал в соседней комнате.

– Добрый день. Максим Олегович тут проживает?

– Да.

– А что у вас с ребенком? Почему он в масочке?

– Мы с больницы только что? А вы кто?

В этот момент из комнаты быстро вышел Макс.

– Здравствуйте! – сказала женщина, увидев Макса, – Мы к вам наверно и пришли. Вот постановление суда, почитайте. Мы должны убедиться, что вы на месте, а также условиями проживания. Вы тут не пьете?

– Максим, что это? – крикнула Юля.

– Что вы кричите? У вашего мужа условное заключение. Он что вам не говорил?

– У нас сын болеет. Я здесь, на месте. Что вам еще нужно? – сказал быстро Макс женщинам.

– Нет, давайте вы нас не путайте. Может у вас там притон, дружбаны лежат. Мы пройдем по комнатам, составим протокол, вы подпишете, и следующий раз к нам приходить раз в неделю нужно. Потом, если вы исправляетесь, мы ходатайствуем в суд, на снятие обвинения.

– Исправляется? – крикнула Юля, – А чем он провинился вы знаете?

– Это нас не касается! – спокойно сказала женщина.

Женщины проходят по комнатам в присутствии Макса.

– Ругаетесь. Если нечего людям скрывать, то в чем причина?

– У сына лейкоз, химиотерапия была. Жена вся на нервах.

– Лейкемия?

– Рак.

– У ребенка?

– Да.

– А что он у вас дома то?

Макс расписался в протоколе. Женщины быстро вышли из дома.

Днем во дворе дома у Макса собрались друзья: Таня с мужем, Рыжий, Джек и Фуня. Они сидели за прямоугольным столом. Максим в углу подальше от дома жарил в мангале очередную порцию мяса. Дашка стояла рядом и наблюдала.

– Рылиха к ним приезжала с утра, – громко рассказывал Рыжий друзьям, – Типа посмотреть, как они живут тут. Как только узнала, что у их Мишки рак – сразу с мопеда! Я мимо, как раз, проезжал, смотрю: аж бегут! Пыль поднялась!

– А ты её откуда знаешь? – спросила его жена.

– Ты спроси кого я не знаю! В нашем то болоте? Макс может помочь?

– Отдыхайте!

– Фуня, че сидишь? Давай мясо насаживай!

Из дома на крыльцо вышла Юля вместе с сыном; он был одет так, чтобы не простыть на улице: шапка, маска на лице, курточка, штаны, ботинки. Юля держала его за руку.

– Миша, привет!

– Юля, ему мясо уже можно?

– Я его уже покормила.

– Сама поешь. Тебе нужно поправляться.

– Спасибо.

– Видите, сегодня даже погода наконец то нормальная. А то все дожди!

– Кетчуп кому?

– Макс, тебе наливать?

– Нет… Я сегодня таксовать еще поеду.

– Народ то есть?

– Куда он делся то?

– Вы с карточкой то разобрались?

– Ее заблокировали, не знаем. Мы заявление в полицию подали. С Омска мошенники.

– Я слышал, что на зоне сидят рецидивисты, дела творят; начальство колонии их крышует, половину бабок забирают себе. Менты туда не суются!

– Юля, вам каждую неделю теперь ездить в больницу?

– Пока да.

– А с работы тебе выплаты идут?

– Я не знала, что так будет все… Подписала по собственному желанию…

– Они ее обманули, чтобы не платить.

– А где у нас сейчас не обманывают? Да нигде! Сколько ругали союз, а хотя бы для людей все делали!

– Так ты же там не жил!

– Я застал немного.

– В садике чтоли?

– Че вы ржете?

– О! Мясо подъехало!

Ночью Макс с женой спали в комнате. В детской спал Миша. Он начал кашлять. Юля проснулась, прислушалась. Детский кашель. Юля быстро встала, включила ночник, подошла к кроватке с сыном, потрогала его лоб. Он был горячим.

Больница. В операционной гематолог опять делает забор крови из органов Миши. Он лежит под местным наркозом.

В коридоре больницы Юля и Макс.

Врач вышел из кабинета.

– Артем Леонидович? – спросила Юля и пошла к нему навстречу.

Гематолог остановился.

– Давайте пройдем в кабинет.

День. Кабинет врача.

– Пришлось сделать пункцию. У него 70 процентов лимфобластных клеток. Болезнь не отступила.

– Но вы же говорили у него организм сильный! – прервал его Макс.

– Я сожалею, но началось осложнение. Его предугадать невозможно. Химия убивает не только раковые клетки, но и защитные…

– Мы все соблюдали, как вы говорили! Может, и не надо было уезжать из больницы? – сказала Юля, сдерживая слезы.

– У меня 70 детей в этом отделении, давайте мы сейчас прекратим плакать и сконцентрируемся на лечении.

Пауза.

– Мы уже пробовали стандартную схему лечения, но от токсичных препаратов началось осложнение. Организму становится тяжело. Ему нужна пересадка и «Блинцито».

– Пересадка?

– Да. Костный мозг.

– Ну так в чем вопрос: пересаживайте!

Доктор посмотрел на Макса.

– Сначала необходимо найти донора с генной совместимостью, как у Миши. Это не просто кровь перелить.

– А мы разве не подойдем?

– Редко бывает, чтобы родители подходили. Там много факторов. Есть специальные базы доноров. В России около 100 тысяч сейчас. В мире несколько миллионов, но даже их не хватает. Плюс это стоит денег…

– Сколько?

– В России около 300 тысяч рублей, в мире – миллион. Вы не подумайте, это не цена. Сама подготовка и операция очень сложные. Зато высокая вероятность ремиссии. Эту сумму по квоте оплачивает минздрав.

– Это как почку отдать?

– Нет. Забор происходит из крупных костей, обычно из тазобедренной. Можно и из вены, но с помощью специального препарата, который выгоняет его. В течение трех недель костный мозг полностью восстанавливается у донора.

– А как связаться с этим фондом или как его?

– Вот телефон и их сайт, но дело не в этом.

– А в чем?

– Поиски донора могут занять год-два…Вы готовы ждать? Это первое… Второе, вы должны дать разрешение на пересадку. После пересадки уже не будет шансы повернуть назад. Новые клетки должны прижиться. Но есть маленький процент, когда нет…

В кабинете для проведения химиотерапии лежал Миша; в вену ему была ставлена игла, рядом стояла капельница. Юля сидела рядом с ним.

В это же время Максу берут кровь из вены для анализа на типирование. Медсестра пишет на пробирке буквенно-цифровой код. В другом кабинете девушка-лаборант загружает пробирки в специальную машину, которая сравнивает ДНК Миши и отца.

Ночь. В вестибюле больницы Макс уснул, сидя на лавке. Открылась пластиковая дверь, ведущая в гематологическое отделение, вышла Юля. Дверь закрыли.

– Максим! – тихо сказала Юля, тронув его рукой.

Макс проснулся.

– Как он?

– Он просыпался, я рядом посидела, через окошко посмотрела на него. Туда не пускают. Сейчас уснул. Химию только закончили капать. Ты ел?

– Нет.

– Тут возле остановки есть магазин 24 часа.

– Тебе насчет анализов не звонили?

– Девки в палате сказали, что наша кровь – это капля в море. Вся надежда на регистр.

– Ну а если мы совсем не найдем донора? Как его лечить будут? Есть шансы?

– Я не знаю. Просто если я об этом начинаю думать, я вся начинаю дрожать; мне хочется спрятать от всех. Но я не могу так!

Максим, я не договорил про донора... Часто бывает, примерно один к четырем, у родных братьев и сестер очень хорошая совместимость. Я бы даже сказал – лучшая.

Несовершеннолетние сиблинги (то есть брат или сестра) становятся донорами с разрешения родителей – и только для одного пациента, брата или сестры. В регистр их данные не включаются. У Миши есть старшая сестра, но она еще подросток. Такие случаи у нас уже были.

Наоборот, это очень объединяет детей. Нужно ваше родительское решение.

Пауза. МАКС удивленно смотрит на ГЕМАТОЛОГА, потом на ЮЛЮ. МАКС

Вы хотите взять у Даши костный мозг и сделать пересадку Мише?

ГЕМАТОЛОГ. Да.

МАКС. Я не знаю, нам надо с женой посоветоваться…

ЮЛЯ глядит на МАКСА, дрожит телом.

ЮЛЯ. Что нам советоваться? Ты здесь хоть одну ночь провёл? Наш сын умирает! Ты что не понимаешь?

МАКС. Думаешь мне это легко?

ЮЛЯ (врачу) Не слушайте его. Даша может стать донором!

МАКС. Я же не против, надо ее сначала спросить.

ЮЛЯ. У них полная совместимость. Я уже сдала вместе с ней кровь.

МАКС встаёт со стула.

МАКС. Ты понимаешь, что у тебя сейчас один ребенок болеет, а ты хочешь, чтобы и она тоже сюда легла!

ГЕМАТОЛОГ. Успокойтесь!

МАКС. Она же не причем!

Пауза. ГЕМАТОЛОГ ищет у себя в бумагах на столе результаты анализов.

ГЕМАТОЛОГ. Максим, давайте вы подумаете вдвоем, взвесите все за и против. Одно могу добавить к сказанному. Вам очень повезло, что донор есть. Представьте, есть пациенты, у которых этого шанса нет. Но даже пересадка не гарантирует стопроцентный результат. Давайте я вам дам телефон нашего психолога. Он вам расскажет, как правильно объяснить Даше: для чего это нужно, чтобы ребенка не испугало.

ИНТ. КИНОТЕАТР - УТРО

МАКС и ДАШКА сидят в зале городского кинотеатра. В зале пусто. Утренний сеанс. ДАШКА выглядит очень довольной. В руках у ДАШКИ большая пачка чипсов. В кинотеатре идёт голливудский мультфильм.

НАТ. КРЫЛЬЦО КИНОТЕАТРА - УТРО

На парковке несколько машин. Стенд с афишей фильмов.

ДАШКА. Пап, мне надо в школу же!

МАКС. Мы сегодня к маме поедем.

ДАШКА. А сейчас к бабушке?

МАКС. Зачем? Сейчас и поедем.

ДАШКА. У меня же сегодня тренировка.

МАКС. Какая?

ДАШКА. Танцы.

МАКС. Придется пропустить.

ДАШКА недовольно мотает головой из стороны в сторону.

МАКС. Ты хочешь, чтобы мама и братик приехали и больше не уезжали?

ДАШКА кивает.

МАКС. Нужно будет помочь твоему братику. Помнишь, у тебя кровь из пальца в школе брали.

ДАШКА. Конечно помню!

МАКС. Ну вот. Нужно будет для Миши сделать тоже самое.

ДАШКА показывает отцу свой безымянный палец.

ДАШКА. Он у меня уже зажил!

МАКС. Отлично. Я же не знаю, что ты у меня не трусиха, как некоторые. Сейчас съездим до дома, все возьмем, потому что мы домой не скоро приедем. Еще в гости заедем. Может неделю там побудем.

ДАШКА. Я неделю в школу не буду ходить? Надо будет предупредить Ирину Яковлевну!

МАКС. Хорошо! Это классный руководитель?

ДАШКА. Да! И Гульнару Гасановну.

МАКС. Это?

ДАШКА. Наш руководитель по танцам!

МАКС Предупредим их всех.

МАКС и ДАШКА садятся в автомобиль.

65. НАТ. ТРАССА - ДЕНЬ

Автомобиль Макса едет по трассе, заворачивает на автозаправку.

66. ИНТ. АЗС - ДЕНЬ

МАКС заправляет автомобиль. ДАШКА сидит на переднем сидении и переключает песни на магнитоле.

ДАШКА. Пап, мы заедем за шашлыком?

МАКС. Проголодалась?

ДАШКА. Да!

ИНТ. СТОЛОВАЯ - ДЕНЬ

Придорожная столовая с общей раздачей и двумя залами. В зале многолюдно. Столовая работает по принципу самообслуживания.

ПОСЕТИТЕЛИ, в основном водители, дальнобойщики, сидят за столами и кушают. ТВ на стене показывает новости.

МАКС ждёт ДАШКУ возле туалета. ДАШКА выходит.

МАКС моет свои руки под краном, сушит, берёт дочь за руку, и они идут к раздаче, берут салат, хлеб, суп. МАКС с ДАШКОЙ встают в очередь у прилавка с едой.

ДАШКА(громко) Папа, смотри! Это же тот дядя!

ДАШКА показывает пальцем на соседний стол. МАКС оборачивается.

В зале сидит СЕРЁГА, бывший рабочий МАКСА, который ранил его в ногу.

ДАШКА (громко) Они тоже шашлык взяли!

МАКС смотрит мельком в зал. СЕРЁГА замечает МАКСА.

МАКС. Даша, не вредничай! Выбирай, что будешь кушать.

ДАШКА. Шашлык.

МАКС. Он долго будет делаться, а мы… спешим!

ДАШКА. Нет, я хочу тоже шашлык.

МАКС берёт с раздачи картошку фри и нагетсы для дочери, оплачивает заказ.

МАКС с ДАШКОЙ садятся за свободный стол, начинают кушать. СЕРЁГА подходит к их столу.

СЕРЕГА. Приятного!

ДАШКА. Спасибо! Мы бы тоже шашлык заказали, если бы папа не спешил.

СЕРЕГА (деловито) Так давай закажем! Ты же Даша, так!

МАКС строго смотрит на СЕРЁГУ.

МАКС. Ничего не нужно!

СЕРЁГА походит к соседнему столу, берёт стул, садится за стол МАКСА.

СЕРЕГА Макс, ты чё как воды в рот набрал? Ты из-за ноги что ли? Извини, мы тогда же без умысла. Как дети, ей богу!

МАКС. Серега, что тебе нужно? Мы правда спешим.

СЕРЕГА. Так я мировую хочу! Был не прав, я же знаю. Вот, хочу загладить. Давай закажу. Дочка поест нормально. У меня тут кредит! – сказал Серега.

СЕРЁГА поворачивается к раздаче и кричит кому-то за барной стойкой.

СЕРЕГА. Малой, повтори, пожалуйста!

МАКС. Не надо повторять. Даша доела?

СЕРЕГА. Дай дочке спокойно покушать. Давай лучше я уйду.

ДАШКА. Не уходите...

СЕРЁГА улыбается.

СЕРЕГА. Вот, видишь, дети же лучше чувствуют, кто мириться пришел, а кто просто балабол. Правильно Даша.

МАКС доедает, складывает тарелки.

СЕРЕГА. Вы же в ебург едете? Могу с работой помочь. Лысого же помнишь? Парень с бойни. Короче, он ремонтами, как и мы промышлял. Женился, дети пошли, кормить их нужно. Тесть риэлтор. В общем они схему придумали. Работает, как часы. Берут дешевую двушку без ремонта, делают там ремонт под евро, прибавляют к цене 500 и сразу на продажу. С одной хаты – чистыми 500 рубасов. Заказы, как пирожки падают. Он же офис в Высоцком открыл. Недвига же только дорожает. Рисков нет. Мы как раз сейчас ищем у кого ИП есть, чтобы всё прозрачно было. Могу устроить. Пацаны все нормальные, чертил нету! Я тачку, бэху свою, продал специально, чтобы вложиться. Три месяца покатался всего. Че думаешь?

МАКС. У меня есть заказы пока.

СЕРЕГА. Макс, я же знаю тебя. Давай приедем к Лысому., поговорим с ним. Он же наш местный. А в Печоре работы нет или платят гроши.

МАКС. Кто работает нормально всегда заказы есть...

СЕРЕГА. Я вижу. Дочку накормить нормально не можешь. Она же видит это все, не маленькая уже. Потом вырастет и быстрее из дома. Стыдно, потому что.

МАКС (раздражённо) Ты меня учить пришёл что ли?

СЕРЕГА Помочь. Ты не видишь просто со стороны. Вы бедно живете. Старая машина. Небезопасная. Отдыхать – максимум до Ейска в плацкарте. И то по високосным, раз в никогда! Жене своей хоть раз платье подарил? Чтобы красиво было, чтобы не в эту рыгаловку заехать, а выйти нормально в люди? А ты прислугу себе взял: готовит, стирает, пока ты там бизнес делаешь, руки в мозоли стираешь, пытаешься сэкономить на всём, а государство тебе во все щели и налогами и проверками.

МАКС Всё сказал?!

СЕРЕГА Макс, не надо этих страстей только тут. (с усмешкой) Даша, папу своего любишь?

ДАШКА молчит, смотрит то на отца, то на СЕРЁГУ.

СЕРЕГА. Вот видишь! Ребёнок всегда чувствует, когда сказка настоящая, а когда фальшивая... Макс, давай съездим прямо сейчас. Я же для вас стараюсь.

МАКС встаёт из-за стола.

МАКС. Даша пойдём.

СЕРЁГА встаёт, достаёт из кармана, сложенную пятитысячную купюру и передаёт её ДАШКЕ.

СЕРЕГА. На конфеты!

МАКС. Ещё чего. Даша положи их обратно на стол.

СЕРЕГА. Макс, это для неё. Только без обид!

МАКС забирает у дочери купюру и кладёт на стол. ОНИ спешат к выходу, выходят.

СЕРЁГА стоит перед столом, провожает их.

ИНТ. САЛОН АВТОМОБИЛЯ - ПОСЛЕ ПОЛУДНЯ

МАКС за рулем, молчит. ДАШКА сидит на заднем сидении.

ДАШКА. Пап, а почему он сказал, что мы бедные?

МАКС. Даша, бывают бедные семьи и богатые семьи. Но бедный это не значит - плохой.

ДАШКА. Как это?

МАКС. Просто у кого-то сыровяленая колбаса в холодильнике, а у кого-то докторская. И это не значит, что в богатой семье все отличники и профессоры, а в бедной не знают даже таблицу умножения. Мир разный. Есть такие люди, которые в детстве себя плохо вели: обманывали, воровали, родителей не слушались. Они быстро взрослеют, и в начале все им начинают завидовать, даже пытаться подружиться. Потом все подрастают, многие идут вперед, женятся, строят, придумывают, воплощают мечты. Кто-то ошибается, но исправляет сам свои ошибки. А есть люди, как этот дядя, развитие которых останавливается ещё тогда в детстве. То есть в детстве они «строят» из себя взрослых, но эта «липовая» взрослость. И потом они гуляют по свету и пытаются всех учить. Только чему учить? Ведь они врали, воровали и не слушались!

ДАШКА. В школе два мальчика тоже сказали, что мы бедняки.

МАКС. Почему ты мне не сказала?

ДАШКА. Не знаю...Они и другую девочку так называют. А еще, что от неё луком пахнет.

МАКС. Когда вернемся домой, сходим в школу, покажешь их. Просто мы сейчас с твоей мамой очень стараемся, чтобы твой братик вылечился. Лекарства очень дорогие. То, что мы раньше могли позволить себе, все уходить на лечение Миши. Скоро он выздоровеет, тогда устроим большой праздник! Хорошо?

ДАШКА.Да!

Снаружи раздаётся стук, рулевой колесо начинает вести вправо. МАКС снижает скорость.

ДАШКА. Что-то случилось?

МАКС останавливает автомобиль у обочины, включает "аварийку".

МАКС. Саморез поймали!

МАКС выходит из автомобиля. ДАШКА смотрит в окно, как МАКС проходит вперёд, смотрит на колесо, потом идёт к багажнику за инструментом и запаской. По трассе проезжают быстро автомобили.

МАКС выставляет знак аварийной остановки, открывает дверь в салон.

МАКС. Никуда не выходи, поняла! Тут машины быстро едут.

ДАШКА. Ага!

МАКС открывает "бордачёк", берёт рабочие перчатки, закрывает дверь.

ДАШКА видит сумку-органайзер с карточками, берёт её в руки, рассматривает их.

НАТ. ТРАССА - ПРОДОЛЖЕНИЕ

МАКС ставит автомобиль на домкрат, откручивает колесо. У него зазвонил телефон.

ЮЛЯ(ВПЗ) Вы где едете?

МАКС. Скоро будем.

ЮЛЯ(ВПЗ) А что за звук?

МАКС. На трассе. Колесо пробило.

ЮЛЯ. Скоро темно же будет. Вы поели хоть?

МАКС. Да, в Зайково заезжали. Не волнуйся.

ЮЛЯ. Вы точно успеете до восьми. Они закроются и только утром вас смогут оформить. Я же тебя просила на автобусе без всяких передряг.

МАКС. 100 километров осталось. Мы успеем. 15 минут поменяю, и мы поедем.

ЮЛЯ. Я на всякие случай, тогда в хостел тот позвоню.

МАКС. Хорошо. Как только буду подъезжать к больнице – позвоню.

ЮЛЯ. Я тогда жду...Люблю тебя. Приезжайте скорее!

В телефоне пауза.

МАКС. Я тоже.

МАКС убирает телефон, снимает колесо. Рядом останавливается "седан", открывается окно.

ВОДИТЕЛЬ СЕДАН, 40 лет.

ВОДИТЕЛЬ СЕДАНА. Помощь нужна?

МАКС. Спасибо, запаска есть.

ВОДИТЕЛЬ СЕДАНА. У тебя второе колесо тоже спустило.

МАКС подходит к заднему колесу. Оно спущено.

ВОДИТЕЛЬ СЕДАНА. Впереди шиномонтажка, 500 метров. У меня трос есть, могу дернуть.

НАТ. ШИНОМОНТАЖКА - ДЕНЬ

Будка, окруженная забором с двумя воротами на въезд и выезд.

МАКС снимает трос, передаёт его ВОДИТЕЛЮ СЕДАНА. Седан уезжает.

Возле будки сидит ЦЫГАН, 17 лет.

ЦЫГАН. Две заплатки?

МАКС. Сколько будет стоить?

ЦЫГАН. Подкачка 25 рублей каждое. Я бы все подкачал сразу, чтобы не бегать. 700 рублей все вместе.

МАКС. Хорошо...Вы снимаете и ставите?

ЦЫГАН

Ага.

ЦЫГАН достаёт телефон.

ЦЫГАН

Вася давай сюда! Клиент!

ЦЫГАН быстро проговорил и пошёл прочь от шиномонтажки.

МАКС

Сейчас кто-то подойдёт?

ЦЫГАН

Да, Вася. Он у реки машину моет, счас придет.

МАКС садится в автомобиль.

ИНТ. САЛОН АВТОМОБИЛЯ - ПРОДОЛЖЕНИЕ

ДАШКА смотрит на отца.

ДАШКА

Мы здесь раньше ведь не были?

МАКС

А?

МАКС ждёт, нервничает. В зеркале заднего вида отражается закат.

72. НАТ. МОТЕЛЬ - ВЕЧЕР

Мотель в пригороде Екб. На парковке стоят пару автомобилей.

73. ИНТ. МОТЕЛЬ - НЕМНОГО ПОЗЖЕ

У ресепшена стоит МАКС, держа полусонную ДАШКУ за руку.

ЖЕНЩИНА-АДМИНИСТРАТОР, около 50-ти, с черными волосами стоит за стойкой.

ЖЕНЩИНА-АДМИНИСТРАТОР

Можно паспорт ваш и ребенка, – попросила женщина.

МАКС достаёт документы из сумки-органайзера и передаёт ей.

МАКС

3500 это окончательная цена?

ЖЕНЩИНА-АДМИНИСТРАТОР

И залог 3500, который возвращается. Выехать необходимо до 12.

МАКС

А постельное белье?

ЖЕНЩИНА-АДМИНИСТРАТОР

Всё есть в номере.

МАКС

Карты принимаете?

ЖЕНЩИНА-АДМИНИСТРАТОР

Если можно, то лучше перевод на карту.

ЖЕНЩИНА-АДМИНИСТРАТОР передаёт МАКСУ бумажку, на которой ручкой написан номер карты для перевода.

МАКС

Мне чеки будут нужны.

ЖЕНЩИНА-АДМИНИСТРАТОР

Тогда только наличка. У нас после семи вечера терминал не работает, но банкомат есть в магазине, если что.

МАКС расплачивается наличкой и берёт ключи от номера.

74. ИНТ. КОМНАТА МОТЕЛЯ - ВЕЧЕР

В номере две кровати. Дашка сидит на кровати и смотрит телевизор. МАКС говорит с ЮЛЕЙ по телефону негромко возле окна.

МАКС

Я не знал, что так получится. Прости! Хорошо. Я поставил будильник на 5: 30, в 7 мы будем уже там… Даша, скажи маме спокойной ночи.

ДАШКА подходит к отцу и берёт телефон.

ДАШКА

Мам, спокойной ночи. Утром будем у тебя!

ЮЛЯ(ВПЗ)

Спи дочка! Хорошо.

МАКС проверяет документы, надевает куртку.

ДАШКА

Ты куда?

МАКС

Ты чай будешь с печеньем?

ДАШКА

Да.

МАКС

Заодно за сигаретами зайду. Я тебя закрою на ключ. Если что, то сразу звони мне.

Деньги у тебя на телефоне еще есть?

ДАШКА кивает ему в ответ.

МАКС выходит из номера, закрывает дверь на ключ.

75. ИНТ. КОМНАТА МОТЕЛЯ - УТРО - СОН

Сигнал будильника на телефоне. МАКС просыпается в кровати, включает ночник, проверяет время на часах.

МАКС

Даша, подъём.

МАКС встаёт, идёт умываться в туалетную комнату, затем открывает шторы и замечает, что кровать ДАШКИ пуста.

МАКС

Даша!

Её кроссовок и рюкзака тоже нет в номере.

МАКС подбегает к окну, смотрит во двор. Утренняя дымка.

На парковке СЕРЁГА ведёт ДАШКУ за руку и сажает в автомобиль. СЕРЁГА замечает МАКСА в окне, улыбается.

76. ИНТ. КОМНАТА МОТЕЛЯ - НОЧЬ

МАКС очень испуган, капли пота на лбу, просыпается на кровати после кошмара, включает ночник, оглядывает комнату.

ДАШКА спит в кровати.

МАКС сильно дышит, приходит в себя.

77. ИНТ. ГЕМАТОЛОГИЧЕСКИЙ ЦЕНТР - УТРО

МАКС стоит в одиночестве в коридоре, смотрит в панорамное окно.

МЕДСЕСТРА, ЮЛЯ с ДАШКОЙ быстро удаляются вперёд по коридору. ДАШКА и ЮЛЯ оборачиваются. МАКС махает им рукой.

Слышны их удаляющиеся шаги.

ДАШКА(ЗК)

6 сентября врачи сделали Мише операцию. Болезнь отступила,а через 3 года он полностью стал здоров. С него даже сняли группу инвалидности и он как и другие дети пошёл в школу...

ДАШКА(ЗК)

Папа устроился на вахту, на какой-то газпромовский объект, 3 месяца там, а 3 дома, стал хорошо зарабатывать, устроил туда друзей. Мы купили "Шкоду".

ДАШКА(ЗК)

Мама стала самозанятой. Когда Миша стал ходить в школу, она выучилась на мастера маникюра, а ещё оформляет людям "страховки". Пока папа на вахте, она катается по городу на "шкоде" и зарабатывает.

ДАШКА(ЗК)

Я...Я бросила танцы. Нашла друзей. Мы ходим в наш кинотеатр или на каток. Папа наконец то сделал ремонт в доме. Я иногда приглашаю их к себе и мы весело проводим время. Маме не нравится это. Она до сих пор боится за Мишку. А он так хочет с нами играть.

Конец.

май 2018 - июнь 2022